Мировая революция. Воспоминания

В 1917 г., когда Америка вступила в войну, наша тайная деятельность изменилась, оттого что само правительство стремилось усовершенствовать тайную разведку. Благодаря этому мы получили большое облегчение, а Воска, по соглашению с французскими и английскими учреждениями, выехал в Россию, чтобы устроить там информационное бюро, которое могло бы сообщать сведения в Вашингтон. Воска получил от вашингтонского Министерства иностранных дел рекомендацию во все американские учреждения в России, и, таким образом, была дана американская помощь нашей пропаганде в России. Не буду приводить подробностей из того времени, а ограничусь одним интересным сообщением. Нам удалось установить, что какая-то г-жа Симонс была на службе у немцев и содействовала передаче немецких фондов некоторым большевистским вождям. Эти фонды посылались через стокгольмское немецкое посольство в Гапаранду, где и передавались упомянутой даме. Керенский, внимание которого обратили на Симонс, велел арестовать немецкую агентку; однако она была потом освобождена; защищалась тем, что поддерживает большевиков на собственные средства. Эта отговорка удалась ей лишь потому, что Воска прекратил дальнейшие расследования, когда оказалось, что в это дело запутан один американский гражданин, занимавший очень высокое положение. В наших интересах было не компрометировать американцев. Это не единственный случай, так как среди американских граждан и в американских учреждениях в Европе встречались люди иностранного происхождения и враждебного образа мыслей в политике.

Свою деятельность в России Воска закончил в начале сентября 1917 г. Позднее он был послан в Европу и вел свою тайную работу в союзнических государствах. Кроме того, он был офицером связи между американской и нашей армией. Благодаря такому своему положению ему удалось нашей армии, в особенности в Италии, обеспечить при содействии Американского Красного Креста и иных организаций помощь для организации нашего отдела здравоохранения. По объявлении перемирия Воска был прикомандирован к американской мирной делегации в Париже. В этом положении он был с секретарем президента Вильсона Крилем послан для организации информации в Средней Европе. Тогда я, уже как президент, дал согласие, чтобы Прага стала центром этой информации.

Оканчиваю этот сжатый очерк заметкой, что такая наша тайная деятельность в Америке, как уже было сказано, весьма содействовала тому, что наш вопрос завоевал в Америке так быстро в правительственных и решающих кругах деятельные симпатии. У Воски была возможность давать сообщения о нашей деятельности в Европе и о моих планах главным членам американского правительства, а также полковнику Гаузу и самому президенту Вильсону.

Тяжелой задачей для нашей пропаганды в Америке и всюду являлось убедить в необходимости разделения Австро-Венгрии. К Вене не было той непосредственной политической неприязни, какая была к Берлину; французы, англичане и американцы воевали лишь с немцами, австрийский фронт был направлен на восток и на юг, а потому на западе против Австрии не было той прямой вражды, как против Германии. Против Австрии были Италия и Россия, но и в этих государствах были влиятельные австрофилы. Австрия, по общему мнению, считалась противовесом Германии, необходимой организацией малых народов и народных осколков, охраной от балканизации. Первоначальное заявление Палацкого о необходимости Австрии было всеобщим мнением у союзников.

Австрия с самого начала войны и вела себя иначе, чем Германия. Непосредственно объявила войну она лишь Сербии, России и Бельгии; остальные народы были сами принуждены объявить ей войну. Даже Италии она не объявила войну. Германия в этом отношении была более непосредственна и прямолинейна; позднее Австрия с недовольством переносила эту тактику, – император Вильгельм в феврале 1917 г. прямо потребовал от Карла, чтобы он прервал сношения с Америкой, но Карл отказался это исполнить.

Союзнические правительства были также под непосредственным влиянием австрийских и венгерских дипломатических деятелей; всюду в союзнических государствах было достаточное количество австрофилов среди дипломатов (лица, служившие в Вене), были семейные связи (особенно среди мадьярской аристократии) и т. д.

В Америке так же, как и всюду, австрийцы и мадьяры вели сильную пропаганду; она могла быть беспрепятственно организована потому, что Америка сначала и долго потом была нейтральной. У мадьяр в Америке есть тоже колонии, и как у себя они держали в руках словаков, русин и другие народы, так и в Америке они могли влиять на колонии этих народов, даже во время войны. Даже вожди этих колоний часто не видели, насколько они находятся под венгерским влиянием. Австрийцы и мадьяры весьма агитировали тем, что представляли себя как жертву Германии; они распространяли слухи, что против своей воли были немцами принуждены объявить войну.

Всюду мадьярам помогала революция 1848 года и воспоминание о Кошуте, который жил как изгнанник в союзнических землях.