Мишааль

Я полежал около двух часов, когда женщина принесла мне поесть: на этот раз я ел спокойно, не торопясь. На мой вопрос, где хозяин дома, женщина ответила, что в кальянной со свои гостем и предупредила, что мне надо быть готовой через час-полтора.

Одетый в свою постиранную спортивную форму, в кроссовках с тщательно завязанными шнурками, я ждал наступления времени выхода на ринг: появилась уверенность, что справлюсь с Абдель-Азизом играючи. Это как в один момент научиться читать циферки на экране и плавать в матрице: были тревожность, страх, неуверенность, которые в один миг сменились железной уверенностью в своих силах.

Когда вслед за арабкой и охранником я вышел во двор, оба принца были на месте. Абдель-Азиз был одет в светлый спортивный костюм, на ногах мягкие мокасины. Местом для сражения выбрали лужайку перед парадным входом, зрителей добавилось: из окон первого этажа выглядывали лица, несколько слуг толпились в дверях. На небольшом столике у пальмы в дорогом, деревянном, инкрустированным камнями футляре лежали два одинаковых кинжала.

— Выбирай, — царственным жестом указал мой противник.

Я выбрал кинжал справа, потому что дело мое правое и бьюсь я за свою жизнь. Абдель-Азиз взял второй кинжал в руки и хищно улыбнулся. Кинжалы были красивыми, клинок сантиметров двадцать, изящно украшенная рукоятка.

В этот момент я заметил, как женщина, приносившая мне еду, что-то шепчет на ухо Фуаду на ступеньках парадного входа. Фуад торопливо сбежал со ступенек и окликнул Абдель-Азиза, тот отмахнулся, мол не мешай, у меня дела. Но старый дворецкий был не из тех, кто отступает, он торопливо подошел к принцу и начал шептать на ухо. К сожалению, мне не удалось услышать их разговор, мешал возбужденный гомон людей, ожидавших схватки. Принц по ходу рассказа Фуада несколько раз глянул на меня, потом отошел в сторону и долго совещался с Зиядом. Затем Абдель-Азиз кликнул одного охранника, тот слушал обоих, кивая головой. Закончив разговор, принц вернулся ко мне:

— Фуад напомнил мне, члену королевской семьи, что сражаться с безродной девкой означает запятнать репутацию королевского дома. Мой уважаемый брат, Зияд Сасави, также согласен с Фуадом и настойчиво просит меня не бросать тень на королевский дом поединком с неравной мне по происхождению безродной девкой. Но оскорбление, нанесенное мне, требует отмщения кровью, и эту священную миссию выполнит мой охранник Билал.

После того, как араб закончил свою речь, раздались крики одобрения. Мое настроение стремительно ухудшилось, как только я взглянул на Билала. Молодой, примерно мой ровесник, выше меня на голову, поджарый. Даже по походке видно, что парень быстрый и опасный. Сердце упало в пятки. Абдель-Азиз — грузный и неповоротливый, а в исходе поединка с этим молодым парнем все шансы не на моей стороне. Я, конечно, понимал, что, победив Абдель-Азиза, умру, но сердце грела мысль, что успею убить или покалечить хоть одного подонка.

Я оглянулся. Почти все лица выражали радость по поводу замены противника, кроме одного — моего рыцаря Бадра. Сведенные в переносице брови и сжатые губы говорили о том, что исход поединка ему ясен. Билал ушел переодеваться, я же, прислонившись к стволу пальмы, ждал: страха не было, было лишь сожаление по поводу так скоро заканчивающейся жизни.

Охранник вернулся быстро, он просто снял костюм и переобулся, теперь и он был в кроссовках. Форменная светлая рубашка и светлые брюки дополняли весь его наряд. Зияд, выйдя на середину лужайки, громко и церемонно спросил у охранника, как он желает отомстить за своего господина, до первой крови или до смерти обидчика?

«До смерти обидчика», — ответ Билала был заранее написан принцами. Затем плюгавый принц повторил свой вопрос мне, готова ли я признать себя побежденной при первой крови, или буду биться до смерти. И хотя в голове колотилась мысль «до первой крови», мой поганый язык выплюнул коротко:

— До смерти!

Зрители заулыбались: «вот тупая дура, у нее был шанс легко отделаться, сама себе смерть накликала». Не было и нет у меня шанса, ни сейчас, ни завтра. Вне зависимости от исхода боя меня убьют, и ничто мне не поможет. Единственный мой шанс — это постараться нанести рану противнику, чтобы не так обидно было умирать. Удивительное дело, когда все пути назад отрезаны, когда точно нет шанса спастись, страх исчезает, уступая место холодному расчету.

Я легче этого парня, у меня меньше мышц, у меня лучше выносливость. В жарком воздухе содержание кислорода понижено, утомляемость и усталость появляются быстрее. Организм быстро перегревается. Вот почему гепарды не могут преследовать добычу на большой скорости дольше минуты: рискуют умереть от перегрева. Эти фразы всплывали в голове, словно я прокручивал монитор компьютера, читая википедию.

— Вы готовы? — это Зияд обращается к нам. Он напоминает распорядителя на соревнованиях, такое же сосредоточенное лицо и нетерпение в глазах. Это понятно, не каждый день видишь бой до смерти на кинжалах.