Мишааль

Абдель-Азиз переглянулся с Зиядом, и они вновь пошептались пару минут. Затем коротко бросив Бадру:

— Не спускай с нее глаз, — они вышли из комнаты.

— Так все это правда, ты шпион? — Голос Бадра звучал неприязненно и глухо.

Вот тугодум, сам же попросил тянуть время и придумать сказку. Открыться ему или нет? Он сказал, что повязан клятвой крови, вдруг сразу заложит меня своему хозяину? Но моя ложь откроется, как только принцы передадут разговор любому специалисту в области военного дела или шпионажа.

— Бадр, ты фильм «Родина» смотрел? Американский, — уточнил я.

— Мне некогда смотреть фильмы. — Ответ звучал сухо и холодно.

Тупой бегемот, придется рискнуть, вон, смотрит, как на врага народа.

— Ты сказал мне тянуть время и рассказать любую сказку? — уточнил я и, получив утвердительный кивок головой, продолжил: — Вот, я выполнила твой наказ.

Бадр понял, улыбнулся и восхищенно посмотрел на меня:

— Это было так убедительно, что я поверил. — он присел рядом со мной на второе кресло. — Я стоял и ждал, что в любой момент прилетит ракета.

Он даже позволил себе слегка рассмеяться, снимая напряжение. Даже железные яйца могут вспотеть, когда ожидаешь невидимую и неминуемую смерть. Он смочил водой салфетку, взятую со стола, и протянул мне:

— Приложи к лицу. У тебя все губы разбиты, и лицо опухло.

Я ощутил вкус крови во рту только сейчас, когда мы остались одни. Язык с трудом ворочался, лицо ныло от тупой боли. Невероятная усталость навалилась на меня.

— Спаси меня, Бадр, — успел я прошептать прежде, чем открылась дверь и появился Зияд в сопровождение второго извращенца.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — белые наступают и проигрывают: лица принцев светились счастьем, словно им зачитали помилование от смертной казни. Едва дойдя до меня, Зияд рывком поднял меня на ноги, схватив за волосы:

— Беспилотники наблюдают, говоришь, имплант у тебя для двусторонней связи со своими? — Он наотмашь ударил меня по лицу, не выпуская волос, потом засадил кулаком в печень: меня согнуло от боли, частично перехватило дыхание. Он разжал руку, и я рухнул в кресло, не смог удержаться в нем и сполз на ковер. Удар ногой в бедро вызвал новую волну боли и внезапную ярость: словно открылось второе дыхание.

— Стой!

Мой голос прозвучал неожиданно громко и твердо, занесенная для удара нога, зависла в воздухе. Опираясь ладонями в пол, сел, приложив усилие, я встал на ноги.

— Слушай меня, Зияд и ты Азиз, слушайте внимательно. Вы — два мерзких подонка, живущие и купающиеся в роскоши, вы — два лицемера, жрущие спиртное и насилующие девушек, я не боюсь вас и никогда не боялась. Вы родились богатыми, вы не знали бедности, у вас нет ни жалости, ни сочувствия, но одну вещь вы цените оба: свою жизнь. Клянусь вам, если вы меня не убьете сейчас, а продолжите избивать и унижать, я найду возможность вырваться и убью вас обоих. Если вам дорога ваша жизнь, просто убейте меня, избиение слабой девушки не сделает вас мужчинами, которыми вы не были до сих пор. Дайте мне нож, и я готова сразиться с любым из вас. Я полуживая, еле стою на ногах, вы крепкие здоровые мужчины, у меня нет шансов.

В комнате стало тихо, слышны были звуки на улице: все трое смотрели на меня как на сумасшедшую, а во взгляде Бадра читалось еще и восхищение. Зияд и Абдель-Азиз отошли в дальний угол комнаты и, перешептываясь, провели там минут пять. Видимо шок руководил моей тупой реакцией, но растерявшись я пытался просто юлить и тянуть время, говоря о схватке. Но мои слова приняли вполне серьезно.

— Ты хочешь сразиться на ножах до смерти? — уточнил Абдель-Азиз.

— Да, — мой ответ был лаконичен.

— Хорошо, твое желание будет исполнено, только будет это не здесь, а в моем дворце. Своим побегом ты нанесла мне обиду, значит, это мое право, убить тебя. — Он закончил свою речь и скомандовал Бадру: — В машину ее!

Придерживая меня одной рукой, чтобы я не упал, Бадр осторожно повел меня вниз по коридору во двор. «Не усвоил ты урок деда, Александр, — мысленно посетовал я, — все время играешь белыми и проигрываешь».

Глава 12

Идущие на смерть приветствуют тебя

Основной причиной возникновения гладиаторских игр являлся заимствованный у этрусков погребальный обряд, подобный древней борьбе сумо в Японии. Потенциальные жертвы человеческих жертвоприношений — не только рабы, но и свободные — должны были с мечами в руках сражаться около могилы, и, таким образом, погибал слабый, а сильный оставался в живых, вызывая восторг присутствующих. Многие рабы добровольно старались попасть в школу гладиаторов, так как, сражаясь на арене и завоевывая любовь публики, они могли заслужить себе свободу. Нередко рабы затевали драки между собой, чтобы таким образом показать свою силу перед хозяевами. В школе гладиаторов новичков ожидали суровые тренировки, многие не справлялись с тяжёлой нагрузкой. В 105 году до н. э. гладиаторские игры вводятся в число публичных зрелищ.