Миссис убийца

Повернувшись лицом к проспекту, он мог видеть широкую дугу, которую описывали рельсы метро там, где оно. огибало Саннон-роуд и продолжало путь на север. Различал он и огни огромного колеса, темнеющего на вечернем небе. Каждый год в сентябре и в августе, шел ли дождь, или' дул ветер, всегда на том пустынном месте возводили аттракционы. Ребенком он часто ходил на праздник, и этот уголок Риверхеда знал не хуже, чем свой родной квартал. Здесь тоже жили люди разных национальностей: итальянцы, евреи, ирландцы и черные.

Тут никогда не было драк, ни расовых, ни политических, и Клинга интересовало, не изменилась ли ситуация теперь. Тогда черные и белые существовали в мире.

С ранних лет он, запомнил слова своего отца: «Если тебе когда-нибудь придет в голову скверная мысль, Берт, я клянусь, что ты не сможешь сидеть в течение восьми дней. Так отстегаю, что спасибо скажешь, если сумеешь хотя бы передвигаться!»

Но судьба берегла этот район.

Клинг шагал по проспекту, с удовольствием разглядывая знакомые места. И все-таки он никак не мог понять, зачем сюда приехал. Вот кондитерская Сэма на углу. Сколько мороженого им съедено здесь? Он невольно остановился, чтобы поздороваться с Сэмом, но, увидев за прилавком маленького плешивого человека, который и похож-то на него не был, с сожалением отметил, что старые времена канули в лету.

Впрочем, это его отрезвило, и он опять задал себе вопрос, с какой целью появился сейчас в Риверхеде, направляясь на Витт-стрит, к дому Питера Белла? Образумить девочку? Что такого особенного он может сказать ребенку семнадцати лет? «Сжимай покрепче бедра, малышка»?

Клинг пожал двоими широкими плечами. Он был высокого роста. Благодаря синему в клетку костюму его волосы казались еще светлее. Добравшись до Витт-стрит, он повернул налево и стал искать в кармане бумажку с адресом Питера. Вдалеке желтел кирпичный колледж за высокой оградой. Улица была застроена небольшими деревянными домишками, чередующимися с каменными зданиями, что приятно нарушало монотонность пейзажа. Два старых дерева росли на противоположных тротуарах, и их ветви, смыкаясь над проезжей частью, создавали арку из пожелтевших осенних листьев. Молчаливая и какая-то мирная улица пахла прелой листвой. Клинг дышал полной грудью.

Сумерки все больше сгущались, и, когда внезапно зажглись фонари, все кругом стало выглядеть иначе.

Вскоре, Берт Клинг увидел дом, в котором жил Питер: сооруженный из кирпича и дерева, выкрашенный в белый цвет, он действительно возвышался среди низеньких построек. Бетонная дорожка вела к тоже белому га»-ражу, расположенному позади дома, Клинг снова проверил адрес, потом поднялся по ступеням к главному входу и нажал на пуговку звонка. Спустя короткое время послышался щелчок. Клинг толкнул дверь и очутился в маленьком холле. Тотчас же из другой двери появился Питер Белл с радостной улыбкой на лице.

— Пришел, Берт! Черт возьми, даже не знаю, как тебя благодарить.

Клинг кивнул в знак приветствия и тоже улыбнулся. Белл схватил его за руку.

— Входи же скорей.— И, понизив голос, добавил: — Дженни еще дома. Я представлю тебя как одного из моих друзей-фликов, посижу немного, а потом мы с Молли оставим рас вдвоем. Согласен?

— Согласен,— ответил Клинг.

Белл провел его в комнату. Здесь еще витали оставшиеся после обеда кухонные аппетитные запахи, и это только усилило реку Клинга. В доме царили удивительные теплота и уют, особенно приятные после уличной свежести.

— Молли! — позвал Белл.

Жилье, по наблюдению Клинга, было распланировано, как железнодорожный вагон, с анфиладой маленьких комнат: чтобы попасть в конец квартиры, приходилось их все .пересекать. Входная дверь вела в гостиную — крохотную комнатушку с диваном и двумя креслами, безусловно, купленными на распродаже дешевой мебели. Над .диваном висело зеркало. Телевизор стоял в одном углу, а окно занимало другой, над радиатором.

— Садись, Берт,— сказал Белл и снова позвал: — Молли!

— Иду,— ответил голос из глубины квартиры.

«Наверное, Молли на кухне»,— подумал Клинг.

— Она моет посуду,— пояснил Белл.— Сейчас придет. Садись же!

Клинг устроился в кресле, а Белл принялся кружить рядом, изображая радушного хозяина.

— Могу я тебе что-нибудь предложить? Пива? Сигару? Чего бы ты хотел?

— Меня как раз и подстрелили, когда выпил,— сказал. Клинг.

— Но здесь никто не будет в тебя стрелять. Давай-ка все же пива. Из холодильника.

— Нет, спасибо,— произнес Клинг,

Наконец вошла Молли с тряпкой в руках.

— Значит, вы и есть Берт?— спросила она.— Питер мне говорил о вас.

Она пылко пожала ему руку. Белл рассказывал, что его жена, несмотря на беременность, еще очень мила, но Клинг, сколько ни старался, не смог обнаружить в ней ничего привлекательного. Даже не принимая во внимание утолщение ее талии, Клинг охарактеризовал бы хозяйку как бесцветную блондинку с потухшим взором. Вокруг глаз у нее лежали морщины, а волосы беспорядочно падали на плечи. Улыбка тоже ее не украсила. Словом, Берт был обескуражен, ибо ожидал увидеть совсем другую Молли, и прекрасно понимал, что ей всего каких-то двадцать пять лет.