Читаем Мистер Эндерби. Взгляд изнутри полностью

Эндерби вышел с хозяйственной сумкой и вернулся с фунтом спагетти, куском сыра и большой головкой чеснока за четыре пенса. (В качестве альтернативы в рецепте предлагались две большие луковицы, но Эндерби испытал смутное отвращение при мысли о том, чтобы зайти к зеленщику ради каких-то двух луковиц; вот чеснок – другое дело, это ведь экзотика.) Тяжело дыша от возбуждения, он понес соответствующий номер «Фем» на кухню, чтобы рабски следовать инструкциям. «На четыре порции», – прочел он. Тут всего один мужчина, он сам, он, голодный Эндерби. Значит, надо все разделить на четыре. Взяв фунт спагетти, он разломал хрупкие палочки на мелкие кусочки. Он достал сковороду (жаль, что не нашлось глубокой, как требовалось в рецепте, ну да неважно) и налил туда одну столовую ложку оливкового масла. (Примерно с чашку его хранилось в буфете, слитого из консервных банок из-под сардин.) Бросив в сковороду четвертую часть спагетти, он зажег газ и, как велено, готовил их медленно, переворачивая и помешивая. Потом он добавил две чашки воды, вспомнил, что надо делить на четыре, и сколько-то воды вылил. Потом, тяжело дыша, обратился к «Фем», пока сковорода слабо кипела на медленном огне. Натер сыр (натирать пришлось на терке для мускатного ореха миссис Мельдрам) и полученное бросил в сковородку. Теперь вопрос лука и чеснока. «Добавить две крупно порубленные луковицы, – писала Джиллиан Фробишер, – или чеснок по вкусу». Эндерби посмотрел на свой чеснок, он знал, что чеснок острее лука. Возможно, одна его головка будет эквивалентна тем двум? Нужно ли снимать кожуру? Нет. Полезные свойства в кожуре: например, у картошки. Он настрогал чеснок по долевой, потом по поперечной, кусочки бросил в булькающую смесь. Что там дальше? «Смазать блюдо маслом». На полке он нашел мутную посудину из огнеупорного стекла и щедро покрыл ее изнутри маргарином. Теперь предстояло перенести содержимое сковороды в посудину. Вынул он его с трудом: почему-то оно пристало ко дну, и пришлось с силой выковыривать то, что выковыриваться не желало. Наконец, он перевалил смесь в посудину. «Полейте сверху сметаной», – приказывала Джиллиан. Сметаны не имелось, зато нашлась уйма скисшего молока, зеленоватого сверху. Увенчав блюдо щедрой порцией сычужных катышков, он включил духовку. Там блюдо должно было готовиться на медленном огне около двадцати минут. Со стоном он наклонился, чтобы поставить посудину в духовку, потом пинком закрыл дверцу и потер руки. Готово.

Проклятье! Он только теперь сообразил, что забыл постоянно делить все на четыре. Нестрашно. И, возможно, спагетти должны чернеть по мере готовки. Он слышал, что в модных ресторанах еду намеренно сжигают на глазах у пресыщенных и светских клиентов.

Вернувшись к электрическому камину, он взялся за очередной номер «Фем». Завороженно вперившись в рекламу супа, на которой красовалась чашка холодной крови, и рекламу яиц, в которой нитки мертвенного белка готовы были соскользнуть с лопатки в блеклый желток на сковороде, Эндерби начал читать рассказ под названием «Ты не мой любимый». Рассказ был про стюардессу, которая влюбилась в капитана своего самолета, – новая для Эндерби тема. Он таращился в журнал гораздо дольше отведенных Джиллиан Фробишер двадцати минут, пришел в себя от икоты и побежал вынимать свой сырный «сюрприз» из духовки. Название, подумал он, выбрано довольно умело. Сев за стол, он насладился букетом подгорелых мучных изделий и зверского чеснока, от которого бросало в жар, как от взрыва ацетилена; обертоном в букете явилась усталая тепловатость. Эндерби ожидал чего-то иного, однако, надо думать, Джиллиан Фробишер знала, что делала. Он ел, исполненный чувства собственного долга, но часто доливал себе холодной воды. Он должен изучить вкусы своих будущих читательниц.

3

Проснулся Эндерби среди ночи, с сержантской грубостью выдернутый из странного сна про кочерги. Боль была жуткая, хотя как будто не опасная. Пока Эндерби полз в сортир, голова у него была ясная, он даже помнил, как зовут отравительницу. Джиллиан Фробишер. В одном выпуске «Кулинарного приложения» имелась ее фотография: решительная, кудрявая, красивая еврейская девушка с невозможно чистой сковородой в руке. Эндерби поклялся, что если доберется до нее, то сковородку эту уж точно испачкает. Его подло обвели вокруг пальца.

Перейти на страницу:

Все книги серии Эндерби

Мистер Эндерби изнутри
Мистер Эндерби изнутри

Реальность неожиданно и властно врывается в тщательно оберегаемое одиночество мистера Эндерби в образе энергичной журналистки Весты Бейнбридж. И вскоре лишенный воли инфантильный поэт оказывается женатым респектабельным господином без малейшей возможности заниматься тем единственным, что делает его жизнь осмысленной…Энтони Берджесс — известный английский писатель, автор бестселлеров «Заводной апельсин», «Влюбленный Шекспир», «Сумасшедшее семя», «Однорукий аплодисмент», «Доктор болен» и еще целого ряда книг, исследующих природу человека и пути развития современной цивилизации.Без остатка погружен мистер Эндерби в свои стихи, комплексы и страхи. Он с ними сжился и творит как сомнамбула в своем изолированном мире. Но жестокая циничная реальность вламывается в его святилище. И гений терпит поражение в мире, лишенном гармонии. От мистера Эндерби не остается ничего, кроме лучезарно-умиротворенного Пигги Хогга, мечтающего о говядине с толченой картошкой…

Энтони Берджесс

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Эндерби снаружи
Эндерби снаружи

Энтони Берджесс — известный английский писатель, автор бестселлеров «Заводной апельсин», «Влюбленный Шекспир», «Сумасшедшее семя», «Однорукий аплодисменты «Доктор болен» и еще целого ряда книг, исследующих природу человека и пути развития современной цивилизации.В бармене Пигги Хогге нежданно оживает творческий дар прежнего Эндерби — его желание и способность писать стихи. Сталкиваясь со всеобщей профанацией искусства, он бежит на Восток, где отдает все, включая вновь обретенное имя, за возможность работать со словом. Волны времени забирают у поэта даже кровного врага, и они же дарят ему, словно Афродиту, юную музу нового времени.Поэт, сталкиваясь с тотальной профанацией искусства, бежит от пластмассово-синтетического мира в себя, но платит за это потерей творческого дара. Благодаря или вопреки лечению доктора Уопеншо, в бармене Пигги Хогге проступает личность Эндерби, его желание и способность творить. Теперь Поэту нужно только Слово…

Энтони Берджесс

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Ход королевы
Ход королевы

Бет Хармон – тихая, угрюмая и, на первый взгляд, ничем не примечательная восьмилетняя девочка, которую отправляют в приют после гибели матери. Она лишена любви и эмоциональной поддержки. Ее круг общения – еще одна сирота и сторож, который учит Бет играть в шахматы, которые постепенно становятся для нее смыслом жизни. По мере взросления юный гений начинает злоупотреблять транквилизаторами и алкоголем, сбегая тем самым от реальности. Лишь во время игры в шахматы ее мысли проясняются, и она может возвращать себе контроль. Уже в шестнадцать лет Бет становится участником Открытого чемпионата США по шахматам. Но параллельно ее стремлению отточить свои навыки на профессиональном уровне, ставки возрастают, ее изоляция обретает пугающий масштаб, а желание сбежать от реальности становится соблазнительнее. И наступает момент, когда ей предстоит сразиться с лучшим игроком мира. Сможет ли она победить или станет жертвой своих пристрастий, как это уже случалось в прошлом?

Уолтер Стоун Тевис

Современная русская и зарубежная проза
Последний
Последний

Молодая студентка Ривер Уиллоу приезжает на Рождество повидаться с семьей в родной город Лоренс, штат Канзас. По дороге к дому она оказывается свидетельницей аварии: незнакомого ей мужчину сбивает автомобиль, едва не задев при этом ее саму. Оправившись от испуга, девушка подоспевает к пострадавшему в надежде помочь ему дождаться скорой помощи. В суматохе Ривер не успевает понять, что произошло, однако после этой встрече на ее руке остается странный след: два прокола, напоминающие змеиный укус. В попытке разобраться в происходящем Ривер обращается к своему давнему школьному другу и постепенно понимает, что волею случая оказывается втянута в давнее противостояние, длящееся уже более сотни лет…

Алексей Кумелев , Алла Гореликова , Игорь Байкалов , Катя Дорохова , Эрика Стим

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Разное