Миттельшпиль

[10] Индийский национальный конгресс (Конгресс) — основанная в 1885 году партия в Индии. До 1920-х годов была в лояльной оппозиции к британскому колониальному режиму. Максимум требований — предоставление отдельных конституционных уступок и возможности ввести депутатов в нижнюю палату британского парламента. Один создателей — британец.

[11] Гомруль (англ. Home Rule, «самоуправление») — требование автономии Ирландии в рамках Соединеного Королевства. Вызвало противодействие английских консерваторов, части либералов и проживающих в Ирландии протестантов. Законы о гомруле пытались провести через британский парламент трижды — в 1886, 1893 и 1912 г.г.

[12] Гилберт Дж. Эллиот-Мюррей-Кининмонд, 4-й граф Минто — вице-король Индии в 1905–1910 г.г., Джон Морли — государственный секретарь (министр) по делам Индии с 1905 г. (как и в нашей реальности)

[13] Прозвище ирландцев

[14] Из книги лорда Кинросса о событиях в Турции того времени

Спуская псов войны

И заряжены к изданью перекроенные карты,

Где по новой человечеству делиться

И. Сивак

Дневник императора Николая II

12-го июля 1909 г. Воскресенье. В четверг вечером Австрия предъявила ультиматум с требованиями, из которых 8 неприемлемы для независимого государства. Срок его истек сегодня в 6 час. дня. Очевидно, разговоры у нас везде только об этом. Утром поехал в Красное Село, и в 10 час. состоялся отличный смотр Астраханскому полку. От 11 ч. до 12 ч. у меня было совещание с 6 министрами по тому же вопросу, и о мерах предосторожности, кот. Нам следует принять. Завтракал с офицерами Астрахан. гренад. п. В 2½ поехал в лазарет…. Оттуда в военный госпиталь. Передал приз за лучшую стрельбу в кавалерии Л.-Гв. Гусарскому полку. Произвел смотр 9-му драг. Казанскому и 12-му Гусар. Ахтырскому полкам. Все шефы присутствовали. В 6 час. было производство юнкеров перед столовой палаткой.[2]

Австро-Венгрия. Фиуме (Риека). Июнь 1909 г.

С мостика «Петропавловска» открывалась великолепная панорама Риечского залива. Солнце, поднимаясь, освещало прозрачные, лазурно-голубые воды. Мирную картину нарушали только торчащие тут и там серые утюги боевых кораблей. Слева, около острова Черсо, распластался на воде корпус «Полтавы». «Баян», как наиболее современный корабль, эскадры перекрывал фарватер второго пролива. Капитан второго ранга Русецкий, осмотревшись, опустил бинокль и нервно передернул плечами.

Если говорить честно, причина волнения была более чем серьезная. По какой-то непонятной причине зашедший вчера на рейд Фиуме броненосный крейсер «Кайзер Карл VI» проигнорировал данный ему салют. Понятно, что ждать хорошего отношения от цесарцев русским из-за боснийского кризиса было бы наивно. Но есть же правила учтивости и морского этикета, которые должны соблюдаться всегда. Действия же капитана Шойхенштойфеля выглядели прямым оскорблением русского флага. Мало того, все попытки разрешить дело миром, предпринятые контр-адмиралом Витгефтом, наткнулись на стену непонимания. Австрийцы, начиная от капитана корабля и заканчивая комендантом крепости, словно ослепли и оглохли.

Кроме того, уже под вечер в гавань вошла австрийская эскадра в составе более дюжины вымпелов, включая целых три броненосца типа «Габсбург», очевидно, вызванная приказом командующего флотом, полного адмирала Рудольфа Монтекукколи. Это ясно доказывало, что ни извинения, ни положенный салют не входили в планы австрийцев. Видимой причины столь наглому и абсолютно непонятному поведению имперцев не было. Ну не считать же за повод резкие разногласия по вопросам принадлежности Боснии и Герцеговины? Тем более, что, по имеющимся сведениям, их планировалось вскоре разрешить на конгрессе в Берлине.

Время медленно и неотвратимо подходило к четырем утра, времени, на которое Монтекукколи назначил выход австрийской эскадры с рейда.

— Как вы думаете, рискнут ли австрийцы на выход? — раздался неестественно спокойный голос подошедшего капитан-лейтенанта Корсака.

Как бы в ответ на его вопрос со стороны бухты послышался свист боцманских дудок и на кораблях австрийской эскадры замелькали огоньки.

— Ну-с, увидели, Алексей Петрович? — Русецкий криво ухмыльнулся. — Не собираются имперцы утруждать себя соблюдением элементарной вежливости. Хотя…, — он помолчал и продолжил с горечью, — после Шантунга и Дагушаня только ленивый в Европе не плюнул в нашу сторону. И победили мы не по правилам, и вообще варвары. Если спустим сейчас, так не только австрияки, но даже мальгаши не будут ставить ни в грош Андреевский флаг. Прикажите будить адмирала.