Мхитар Спарапет

— Очень даже мыслимо. Когда я всего с четырьмя сотнями смельчаков начал свое дело, мне заранее было ясно, на что я иду, какие несчастья нас ждут. Но я верил и до конца жизни буду верить в свой народ. Пока жив хоть один армянин, нас не сломить.

— Место слияния Куры и Аракса стало теперь пограничным пунктом между Турцией, Персией и Россией, — сказал Нагаш. — Чем помянуть тебя, бог армян?..

— Довольно! Прекрати этот стон! — неожиданно загремел Давид-Бек.

Потом он долго стоял у открытого окна и наконец обернулся к живописцу и уже мягко сказал:

— Не отчаивайся, Нагаш. Я предчувствовал все это. Помни, никто не может заставить нас свернуть с нашего пути. Никто! Никого я не молил о помощи и не намерен молить. Мы будем продолжать борьбу за свободу армянского народа, за существование нашей родины.

— Дай тебе бог удачи, Бек! — сказал Нагаш Акоп и, считая разговор оконченным, направился к выходу. Но Давид-Бек удержал его:

— Больше никогда я не пошлю тебя в заморские края, Нагаш. Чужой хлеб горек, а улыбка лжива. Оставайся в Алидзоре. Открой здесь живописную мастерскую, умножь число своих учеников, пусть работают во славу нашего народа.

Нагаш заморгал глазами: не поверил услышанному.

— О какой мастерской ты говоришь, тэр Верховный властитель? Время ли сейчас этим заниматься?

— Всегда время, Нагаш! Чтобы сохранить тело, дух должен быть просвещенным. Если мы станем ждать благоприятного времени, оставаться нам в вечном мраке. Ты создай очаг света в нашем доме. Какими бы грозными ни были бури, нельзя отчаиваться! Ступай и смело начинай свое дело. Через несколько дней я приду посмотреть, что ты сделал.

Нагаш Акоп молча вышел. Давид-Бек сел и задумался.

Одинок, ох как одинок населяющий Восточное Армянское нагорье отважный народ. Все двери, откуда могла бы прийти к нему надежда, крепко заперты снаружи. Теперь он без всякой помощи извне должен сражаться за землю, которая издревле принадлежала ему, его дедам, прадедам и прапрадедам; за родной свой дом, безжалостно, безнаказанно отданный Западной Европой турецкому султану…

Конец первой книги

КНИГА ВТОРАЯ

ПУТЬ АРМЯН

Опасное затишье

Лето 1724 года прошло без значительных событий. Турецкая армия все еще находилась в Ереване. Лазутчики, отправленные в Араратскую долину из пограничных крепостей Сюника, доносили, что войска Кёпурлу Абдулла паши не проявляют никаких признаков движения.

Тихо прошли осень и морозная зима. Давид-Бек ожидал появления турецкой армии весной следующего, 1725 года. Однако в конце зимы преданные ему люди сообщили из Стамбула, что восставшие в Египте арабы серьезно встревожили султана Ахмеда, заставили его бросить на подавление этого опасного восстания всю свою военную мощь. Большая часть находившихся в Ереване войск также была снята и отправлена в Египет.

Прошла еще одна зима. Она была суровая, снежная. Дороги, плоскогорья, овраги и ущелья были забиты толстым слоем снега, снесенным с гор частыми метелями. Всю зиму горцы оставались отрезанными от мира, но даже и в эти тяжелые месяцы гонцы Давид-Бека беспрерывно пробирались по горным дорогам. Его лазутчики проникали в гарнизон засевшего в Ереване паши, во дворец шаха Тахмаза, привозили известия из Высокой Порты Стамбула.

Настала весна 1726 года. Хотя Сюник и Арцах провели еще два мирных года, однако армяне хорошо понимали, что долго так длиться не может и война рано или поздно разразится.

В долгих и кровопролитных сражениях султан добился своего, потопил в крови египетское восстание. На площади Ат-Майдан, в Стамбуле, он велел выложить пирамиду из ста пятидесяти тысяч голов убитых в Александрии арабов.

Теперь уже Давид-Бек от тех же верных людей получал тревожные вести.

Афганец Мир Махмуд по-прежнему занимал Исфаган. Персия задыхалась в его когтях. Император Петр скончался год назад. На русском троне теперь восседала императрица Екатерина. Давид-Бек понимал, что Петр унес с собой в могилу надежду армян.

Ранней весной 1726 года турки начали войну против Персии. Они легко заняли Маку. Хан Маку и нашедший у него пристанище нахичеванский Асламаз Кули хан пытались сопротивляться туркам, но наспех собранное, разношерстное их войско было разбито в первом же столкновении с турками. Сами ханы едва успели спасти свои семьи и вместе с несколькими десятками верных им людей нашли убежище у Давид-Бека. Через несколько дней после их прибытия в Алидзор приехал также и хан Баязета Хосров.

Давид-Бек принял их с почестями. Однажды он спросил у них, почему они прибыли к нему, а не искали убежища в Тавризе.

— Тахмаз бессилен против турок, покровитель наш, — ответили ханы. — Ты наша надежда. С твоей помощью мы прогоним турок из Нахичевана, Баязета и Маку. Мы теперь беззащитные, бездомные, державный наш властитель. Мы полагаемся на твою совесть и десницу.