Младший брат

– Для игр? Маркус, до тебя даже не доходит, что, пользуясь этой сетью, ты создаешь прикрытие для негодяев, которые строят планы напасть на твою страну и уничтожить ее. С этой минуты я запрещаю тебе пользоваться икснетом. Навсегда. Понятно?

Мне хотелось возразить. Да что там, хотелось схватить отца за плечи и хорошенько встряхнуть, чтоб очнулся. Но я сдержался. Отвел глаза. Сказал лишь:

– Да, папа. – И пошел в школу.

* * *

Придя в школу, я узнал, что мистер Бенсон не будет вести у нас обществознание, и поначалу обрадовался. Но женщина, которая пришла ему на смену, оказалась живым воплощением моих самых страшных кошмаров.

Она была молода, лет двадцать восемь или двадцать девять, и недурна собой: яркая, цветущая блондинка. Но когда она с мягким южным акцентом представилась как миссис Андерсон, у меня в голове звякнул первый тревожный звоночек. Лично я не встречал ни одной женщины моложе шестидесяти, которая называла бы себя «миссис».

Но я решил закрыть на это глаза. В конце концов, она молодая, красивая, приятный говор. Как-нибудь по- ладим.

Не поладили.

– При каких обстоятельствах федеральное правительство имеет право приостановить действие Билля о правах, то есть первых десяти поправок к Конституции США? – спросила она и написала на доске столбик чисел от единицы до десяти.

– Ни при каких, – ответил я, не дожидаясь, пока меня вызовут. Вопрос был самый легкий. – Конституционные права – это абсолютная ценность.

– Это чрезмерно упрощенная точка зрения, м-м… – Она вгляделась в пофамильную схему рассадки нашего класса. – Маркус. Предположим, полицейский, проводя обыск, вышел за пределы полномочий, предписанных ему ордером. И при этом нашел неопровержимое свидетельство того, что подозреваемый убил твоего отца. Эта улика единственная. Что должен сделать полицейский? Отпустить преступника на свободу?

Я понимал, каким должен быть ответ, но не смог бы его как следует объяснить.

– Да, – произнес я наконец. – Но полицейский не должен выходить за пределы полномочий…

– Неверно, – перебила меня миссис Андерсон. – Адекватным ответом на нарушение, совершенное полицейским, будет дисциплинарное взыскание, но никак не наказание всего общества за ошибку одного полицейского.

И записала на доске рядом с первым номером: «Виновность в совершении уголовного преступления».

– При каких еще обстоятельствах действие поправок к Конституции может быть приостановлено?

Поднял руку Чарльз.

– Если в переполненном зрительном зале кто-то завопит: «Пожар!»

– Очень хорошо… – Она снова заглянула в план рассадки. – Чарльз. Как видим, существует много ситуаций, в которых действие Первой поправки не может быть возведено в абсолют. Давайте назовем хотя бы несколько.

Чарльз опять поднял руку.

– Угроза жизни сотрудника правоохранительных органов.

– Да, раскрытие личности тайного агента полиции или разведывательных органов. Очень хорошо. – Она записала это на доске. – Еще?

– Интересы национальной безопасности, – продолжал Чарльз, не дожидаясь, пока его вызовут. – Клевета. Непристойное поведение. Развращение малолетних. Детская порнография. Публикация инструкций по изготовлению взрывных устройств…

Миссис Андерсон быстро записывала за ним, но, дойдя до детской порнографии, запнулась.

– Детская порнография – это всего лишь одна из форм непристойного поведения.

Мне стало тошно. Все это никак не сочеталось с привитыми мне знаниями и убеждениями о родной стране. Я поднял руку.

– Да, Маркус.

– Не понимаю. По-вашему получается, что Билль о правах не обязателен к исполнению. Но ведь он неотъемлемая часть нашей Конституции. Разве мы не обязаны следовать ей беспрекословно?

Она ответила с натянутой улыбкой:

– Это весьма распространенное и слишком поверхностное мнение. Дело в том, что основатели нашего государства, сочинявшие Конституцию, намеревались сделать ее живым, актуальным документом, который с течением времени может пересматриваться. Они понимали, что республика не сможет долго просуществовать, если правительство, находящееся у власти в тот или иной момент, не сможет осуществлять свою власть в соответствии с потребностями данного момента. По их мнению, Конституция не должна рассматриваться как незыблемая религиозная доктрина. Ведь они сами приехали на этот континент, спасаясь от владычества религиозных доктрин.

Я покачал головой.

– Что? Нет. По большей части они были торговцами и ремесленниками из городских низов и сохраняли верность королю, пока он не начал жестоко ущемлять их в правах. А протестанты, бежавшие от религиозного давления, прибыли сюда гораздо раньше.

– Некоторые из отцов-основателей были потомками протестантов, бежавших по религиозным мотивам, – возразила она.