Мне снится нож в моих руках

– Это она его столкнула, – закричал кто-то так громко, что мне было слышно.

На виду у всего мира: Джессика Миллер, сказочный злодей.

Шум взрезал звук сирен, и я увидела, со своей высоты птичьего полёта, яркие красно-синие огни. Полицейские машины мчались в нашу сторону, раздвигая перед собой толпу, как Красное море.

Последнее мгновение свободы. Я сделала последний вдох прохладного воздуха, тяжёлого от запаха магнолий. Обернулась на толпу – и на этот раз заметила его. Там, на краю толпы, подняв лицо вверх, твёрдо сжав губы. Я чуть не потеряла равновесие.

Джек.

Глава 42

Май, второй курс

Впервые за долгое время мы остались втроём. Киновечер – мой любимый момент. Я готова была потерпеть очередной выбранный Каро фильм из начала нулевых, чтобы увидеть её счастливой, увидеть как Хезер с тайной симпатией качает головой; закрыть дверь, и свернуться калачиком на кровати Каро, и оставить весь остальной мир за дверью.

Сегодня казалось, что мы отмотали время назад и оказались на первом курсе. Только я, Хезер и Каро – до того, как нахлынуло всё остальное, усложнив жизнь.

Окно было открыто. Ночь была тёмной и тихой – ни звука из кампуса, кроме мягкого шелеста деревьев и тёплого ветерка. Мы раскинулись в ногах односпальной кровати; Каро тихонько похрапывала, а на экране с выключенным звуком шли титры «Жестоких игр».

Я подползла поближе к Хезер и положила голову ей на плечо. Моя нога задела Каро, но она не проснулась. Я вздохнула.

– Я не хочу, чтобы этот год кончался. Жаль, что нельзя сидеть вот так вечно.

Хезер потёрлась щекой о мою макушку.

– Если ты не хочешь ехать домой на лето, поехали со мной в Кливленд. Можем каждую ночь устраивать вечеринки с ночёвкой. Будем плавать в клубе, напиваться дайкири и флиртовать с тренерами по теннису.

Я закатила глаза, чтобы скрыть, что она точно подметила, чего именно я боюсь.

– А наши бойфренды в этом сценарии существуют?

Хезер рассмеялась.

– Чего Джек и Минти не знают – не причинит им вреда. Давай. Мне нужна подружка на летние каникулы. Мы можем сказать, что ты – интерн, и мой папа станет тебе платить.

Я застонала, почувствовав, как на меня наваливается вес всего, что я игнорировала, чтобы получить удовольствие от сегодняшнего вечера.

– Я не могу. Мне надо готовиться к экзаменам в аспирантуру.

Хезер вытянулась на кровати, подвинув Каро, но та продолжила похрапывать. Она скрестила руки на груди и я поняла, что за этим последует.

– Джессика Мари Миллер, ты – второкурсница. Это слово – синоним с «ноль ответственности». Я знаю, что часто это говорю, но расслабься. На то, чтобы подумать о будущем, у тебя ещё целых два года. Я вижу, что ты каждую ночь занимаешься как сумасшедшая и сходишь с ума перед каждым тестом. Это ужасно выглядит.

Я потрясла головой. Наши руки соприкасались, и это давало мне чувство тепла и безопасности, но я должна была быть честной. «Мне нужно поступить в аспирантуру по экономике и работать в Вашингтоне». Как планировал мой папа, – подумала я про себя, но вслух не сказала.

– У тебя очень специфические и скучные мечты, – пожаловалась Хезер.

Я перевернулась набок.

– Да, ну, сначала я должна закончить «Дюкет» с идеальными оценками. Потом получить идеальный диплом аспирантуры. А потом, может быть, смогу немножко пожить. – Я была уверена, что если буду достаточно хорошо работать, у меня будет шанс. Я уложила эту уверенность в тёплое местечко в своём сердце.

– Идеальные, идеальные, идеальные, – поддразнила Хезер, прижимаясь поближе. – Ты одержима этим словом. Ты же знаешь, что никто не идеален?

Недобрые слова пришли мгновенно:

– Тебе легко говорить. – Ей каким-то образом удавалось получать всё желаемое, не заботясь о том, как его заработать. Она была исключением из правил. Я проглотила эту мысль и решила сказать ей правду.

– Я хочу, чтобы мои родители мной гордились. Больше никаких «Мы с прискорбием сообщаем». Я хочу оглянуться назад через десять лет и знать, что всё сделала правильно. Больше никаких «вторых мест», больше никаких «не обижай слабых».

Хезер подвинулась, глядя в потолок и обводя глазами светящиеся в темноте звёздочки, которые Каро туда наклеила. Каро, вечно одержимая тем, что ей не позволяли в детстве.

– Через десять лет, – медленно сказала Хезер, – ты даже и не вспомнишь то, что сейчас кажется важным. У тебя будут совсем другие приоритеты. Спорим, ты будешь оглядываться назад и смеяться надо всем, что кажется сейчас таким драматичным.

Она зевнула и ткнула плечом в моё плечо.

– Мы, конечно, через десять лет всё ещё будем друзьями, и я напомню тебе об этом разговоре. Ты посмеёшься. Честное слово. – Она воодушевлённо повернулась набок. – Мне только что пришла в голову прекрасная идея. Давай займёмся предсказаниями! У меня они очень хорошо получаются. Спорю на миллион долларов, что через десять лет я стану известной.

– Как? – спросила я, но Хезер пожала плечами.

– Не знаю. Мне нравятся лекции по археологии. Может быть, я буду женщиной – Индианой Джонсом. Или самым популярным пластическим хирургом в Голливуде. Но скорее всего займусь реалити-шоу.