Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений

Особую роль в военно-политическом сотрудничестве коммунистических стран играл идеологический аспект, влияя на их оборонную политику. Визит в Югославию партийно-государственной делегации СССР во главе с Н. Хрущевым, состоявшийся 26 мая – 2 июня 1955 г. и принятие совместной Белградской декларации, которая легитимировала нормализацию советско-югославских отношений, был с настороженностью воспринят албанским партийно-государственным руководством, находившимся в резко конфронтационных отношениях с югославской стороной. На официальном уровне глава албанского коммунистического режима Э. Ходжа согласился с подписанным СССР и ФНРЮ документом. Последний факт был отмечен югославской дипломатией, что нашло свое выражение во включении югославским посольством в Тиране в дипломатическое сообщение перевода на сербский язык статьи албанского руководителя «Вклад в дело мира на Балканах», опубликованной в печатном органе Албанской партии труда (АПТ) «Зери и популлит». Примечательным был пассаж о том, что «албанский народ с одобрением воспринял Белградскую декларацию, солидаризируясь с ней, и стремится, чтобы отношения между Албанией и Югославией были нормализованы, были хорошими и дружескими»[490]

. В складывавшейся ситуации, как отмечал югославский посланник А. Милатович, в руководстве АПТ начали проявляться признаки недоверия в отношении СССР и усилились колебания по вопросам политики на «югославском направлении». Полученная Милатовичем информация свидетельствовала о наличии в политбюро АПТ различных подходов к албано-югославским отношениям.

Один из них, формулировавшийся группировкой, возглавлявшейся М. Шеху и Р. Алией, заключался в отказе от каких-либо изменений. Сторонники другого подхода были в группе, возглавляемой секретарем ЦК АПТ по оргработе Х. Капо. Они выступали, по полученным Милатовичем сведениям, за сближение с Югославией. Примечательным фактом стал вывод, сделанный югославским посланником и основанный на внутрипартийной информации из АПТ о том, что сам Первый секретарь АПТ и руководитель Албании Э. Ходжа склонялся поддерживать последнюю группу что, вероятно, было обусловлено улучшением советско-югославских отношений. Более того, в своем выступлении на III съезде АПТ (25 мая – 3 июня 1956 г.) Э. Ходжа, что было отмечено югославской стороной, заявлял о необходимости улучшения отношений с Югославией и признании ошибочности ряда оценок политики Союза Коммунистов Югославии (СКЮ)[491]

. В то же время албанский лидер достаточно резко отнесся к самой идее реабилитации тех из высших партийных функционеров АПТ (в частности, К. Дзодзе), кто был обвинен ранее в проюгославской позиции и расстрелян. В определенной степени на позицию первого секретаря Албанской партии труда повлияла активизация контактов между Белградом и Москвой, где с 1 по 23 июня 1956 г. находилась партийно-государственная делегация во главе с И. Б. Тито, подписавшая 20 июня очередную совместную декларацию о межпартийных отношениях СКЮ и КПСС. В свою очередь кремлевское руководство стремилось использовать момент с целью привязать Югославию к формируемому СССР военно-политическому блоку восточно-европейских стран и ослабить взаимоотношения Белграда с Западом в интересах недопущения влияния последнего на внутри– и внешнеполитическую позицию югославского руководства[492]

. Именно данное обстоятельство сыграло свою роль во время советско-югославских переговоров, когда Кремль был вынужден отказаться от проявления своего несогласия с отдельными формулировками, подчеркивавшими самостоятельность Белграда, на которых настаивали югославы для включения в Московскую декларацию, и согласиться с ними. Суть происходившего заключалась в следующем: «Для маршала Тито, вовсе не жаждавшего вновь оказаться в роли кремлевского вассала, готовность к сотрудничеству с СССР могла послужить инструментом давления на Запад в целях достижения более выгодных условий получения кредитов, а потому, хотя и не без оглядки на западные державы, он склонялся к активизации переговорного процесса с Москвой. В Кремле, в свою очередь, считали, что дружба с Югославией не только значительно укрепит стратегические позиции СССР на Балканах, но гарантирует прорыв в Средиземноморье».[493]

Опасения Э. Ходжи относительно улучшения отношений между СССР и ФНРЮ было связано с тем, что возглавляемый им режим активно использовал советско-югославские противоречия в прошлом, но в новых условиях он становился одной из преград во взаимоотношениях между Москвой и Белградом. Подобное развитие событий могло привести, в конечном счете, к потере первым секретарем АПТ власти, что стало бы результатом процесса десталинизации руководства партии, проводимого в рамках борьбы с культом личности, существование которого в АПТ Э. Ходжа публично отверг на III съезде партии.