Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений

Э. Ходжа активно использовал в пропагандистских целях для обретения поддержки со стороны Москвы себе лично тезис о существовании военной угрозы Албании, исходящей от ее соседей, прежде всего, Греции – члена НАТО. Сохранявшийся между Тираной и Афинами этно-территориальный спор по вопросу о принадлежности Северного Эпира (Южной Албании) становился важным инструментом проведения такой политики албанскими коммунистическими властями. Всеэпирский конгресс 8 июля 1956 г. греков-эпириотов, требовавших возвращения этой территории Греции, был использован Э. Ходжей как в интересах внутриполитической пропаганды, так и для достижения внешнеполитических целей. Во время специально организованной поездки по югу Албании глава АПТ обвинил США и Грецию в попытках захватить Северный Эпир, а также в использовании греческого национального меньшинства в целях подрыва коммунистического режима. При этом он постарался интернационализировать проблему, заявив об «империалистических попытках поддерживать международную напряженность», в противоположность «миролюбивой политике наших социалистических стран, возглавляемых СССР и других государств, которые выступают против войны»[494]

. В Тиране существовала твердая уверенность в том, что одной из задач созданного Грецией, Турцией и Югославией в 1954 г. Балканского пакта была ликвидация существующего в Албании политического режима и проведение территориальных изменений в пользу Греции.

Для главы АПТ было ясно, что Москва, во имя сохранения советского влияния в Восточной Европе и той части Балкан, где находились члены Варшавского пакта, предпримет меры, направленные на смену партийно-государственного руководства союзников, не следующих в фарватере политики Кремля. Выступление Н. Хрущева на ХХ съезде КПСС с осуждением культа личности И. Сталина и наиболее одиозных сторон его действий было воспринято с беспокойством в руководящих кругах Албанской партии труда и лично ее секретарем Э. Ходжей, увидевшим в критике сталинизма опасность потери личной власти в результате возможного процесса расширения кампании борьбы против культа личности уже в масштабах всего Восточного блока. Национально-освободительное восстание в Венгрии осенью 1956 г. было использовано главой АПТ для укрепления своей позиции неприятия критики сталинизма, которая могла приобрести в Албании антиходжевские формы. Одновременно для Ходжи появлялась возможность вернуться к прежнему открытому антиюгославскому курсу. Тирана обвинила Белград в поддержке антикоммунистических и антисоветских сил и продолжила прежний курс конфронтации с ним, надеясь на обострение советско-югославских отношений. В определенной степени такие ожидания были небезосновательны, что нашло свое отражение в серии официальных демаршей летом-осенью 1958 г. в ряде восточноевропейских столиц, где политика СКЮ характеризовалась как ревизионизм. Кремль также переходил вновь к враждебной риторике в отношении Белграда. Тирана почувствовала начавшие происходить изменения. К лету 1958 г. антиюгославская пропаганда со стороны руководство АПТ во главе с Э. Ходжей вновь приобрела жесткую и персонифицированную форму, свидетельством чего стала публикация в весьма символичный для СССР день – 22 июня, в партийном органе «Zeri i popullit» статьи «С современным ревизионизмом необходимо сражаться безжалостно до полного его теоретического и политического уничтожения». В ней лично И. Б. Тито и руководимый ими СКЮ обвинялись в попытках подрыва АПТ, оккупации Албании и превращения ее в провинцию Югославии. Одновременно в статье заявлялось о том, что «югославские ревизионисты хотят сейчас учить народно-демократические страны тому, как строить свои отношения с СССР».[495]