Читаем Мобилизация и московское народное ополчение. 13 дней Ростокинской дивизии. 1941 г. полностью

Исхода боя ожидали на восточном берегу реки. Саперы оперативной группы уже подготовили переправы к взрыву, но медлили, надеясь, что роты 1738-го стрелкового полка все-таки сумеют пробиться. Но, когда на противоположном берегу зазвучала немецкая речь, ждать стало бессмысленно – переправы были взорваны.

Как выяснилось позже, отрезанные от переправ роты, отражая ожесточенные атаки гитлеровцев, сумели отойти по берегу р. Соля на юг, а затем, форсировав реку, двинулись на восток и вышли из окружения в районе Медыни. Здесь все уцелевшие бойцы 1738-го стрелкового полка вошли в состав 52-й гвардейской дивизии.

Ночью 9 октября 1941 г. в штаб 140-й стрелковой дивизии прибыл командующий Западным фронтом генерал-полковник И.С. Конев. На созванном совещании присутствовали несколько командиров соседних дивизий, в том числе и отошедших в полосу 140-й стрелковой дивизии. По распоряжению И.С. Конева все оставшиеся войска были разделены на три армейские группы во главе с генералами И.В. Болдиным, М.Ф. Лукиным, Ф.А. Ершаковым. Им ставилась задача, стойко обороняясь, прорываться из окружения в северо-западном и юго-восточном направлениях.

К тому времени войска 19-й армии генерала М.Ф. Лукина и группы И.В. Болдина сосредоточились в районе Павлово (25–30 км северо-западнее Вязьмы), а части 20-й армии генерала Ф.А. Ершакова – в 4—18 км к югу от города[390]

. Таким образом, по отношению к Вязьме они образовывали две группы – северо-западную и юго-западную.

В тот же день войскам, окруженным под Вязьмой, было приказано: «В течение 10–11 октября прорвать линию противника и во что бы то ни стало выйти из окружения…»[391] Общее руководство прорывом возлагалось на генерала М.Ф. Лукина, получившего приказ 19, 24, 32-й армиями и группой Болдина (126, 152, 140-я стрелковые дивизии, 126-я и 128-я танковые бригады) пробиться на восток в направлении Сычевки или Гжатска. Командующему 20-й армией генералу Ф.А. Ершакову предписывалось пробиваться в юго-западном направлении и выйти в тыл вражеской группировки, которая к тому времени главными своими силами приближалась к Вязьме[392]

.

Вспоминая те дни, Маршал Советского Союза И.С. Конев писал: «Отдавая приказ 19, 20 и 32-й армиям пробиваться из окружения, мы ставили задачу ударными группировками армий прорвать фронт противника в направлении Гжатска, севернее и южнее шоссе Вязьма – Москва, не соединяя армии в одну группировку и не назначая сплошного участка прорыва. Мы стремились к тому, чтобы не дать противнику возможности сузить кольцо окружения. На обширной территории можно было маневрировать, сдерживать активной борьбой превосходящие силы гитлеровцев»[393].

140-я стрелковая дивизия вошла в состав армейской группы генерала И.В. Болдина. На тот момент от дивизии, по оценке начальника ее штаба полковника С.С. Мусатова, осталось не более полка с артиллерией[394]

.

Утром 9 октября 140-я стрелковая дивизия вместе со всей сводной колонной начала движение в район деревни Иваники, чтобы переправиться на восточный берег р. Вязьма. Но при подходе к Иваникам стало известно, что они уже захвачены немцами. Маршрут колонны был изменен – она двинулась в район Баранова, а оттуда должна была следовать в направлении на Ломы. Для арьергардного прикрытия сводной колонны при форсировании р. Вязьма (у Баранова) из 140-й стрелковой дивизии было выделено два батальона: 1-й – комбата А.И. Сафронова – занял позиции непосредственно на участке осуществления переправы, 2-й – комбата В.М. Кириллова – расположился севернее и южнее от нее[395].

Немецкое командование попыталось сорвать переправу. Утром 9 октября 1941 г. оно начало наступление против заслонов дивизии сразу на всех участках. Одновременно с наступлением немцы предприняли попытку наладить переправу южнее деревни Стешино. Когда это не удалось осуществить, перебросили переправочные средства севернее, напротив устья р. Вязьма. Начавшаяся здесь перестрелка велась немцами с запада и с севера, где они, смяв боевое охранение в районе деревни Кошкино, захватили плацдарм на южном берегу р. Вязьма[396]. Вслед за этим гитлеровцы открыли ураганный огонь с севера и запада по подразделениям дивизии, расположенным в районе деревень Стешино – Княжино, оттеснив войска к р. Вязьма. Огонь велся одновременно с нескольких участков: с севера – из района Стешино, с центрального участка – район Белого Берега, с юга – из района Михалево – Иваники.

Одновременно на помощь наступавшей немецкой пехоте, артиллерии и танкам пришла авиация, подвергнувшая жестокой бомбежке расположение войск дивизии. Объектами атаки стали не только позиции пехоты, но и отдельные пулеметы, машины, артиллерийские позиции, а также транспорты с ранеными. Так, из 27 машин, в которых находились раненые в боях 8 октября 1941 г., они уничтожили более 20, а затем с бреющего полета расстреливали тех, кто пытался спрятаться и уцелеть[397].

Перейти на страницу:

Похожие книги

За что Сталин выселял народы?
За что Сталин выселял народы?

Сталинские депортации — преступный произвол или справедливое возмездие?Одним из драматических эпизодов Великой Отечественной войны стало выселение обвиненных в сотрудничестве с врагом народов из мест их исконного проживания — всего пострадало около двух миллионов человек: крымских татар и турок-месхетинцев, чеченцев и ингушей, карачаевцев и балкарцев, калмыков, немцев и прибалтов. Тема «репрессированных народов» до сих пор остается благодатным полем для антироссийских спекуляций. С хрущевских времен настойчиво пропагандируется тезис, что эти депортации не имели никаких разумных оснований, а проводились исключительно по прихоти Сталина.Каковы же подлинные причины, побудившие советское руководство принять чрезвычайные меры? Считать ли выселение народов непростительным произволом, «преступлением века», которому нет оправдания, — или справедливым возмездием? Доказана ли вина «репрессированных народов» в массовом предательстве? Каковы реальные, а не завышенные антисоветской пропагандой цифры потерь? Являлись ли эти репрессии уникальным явлением, присущим лишь «тоталитарному сталинскому режиму», — или обычной для военного времени практикой?На все эти вопросы отвечает новая книга известного российского историка, прославившегося бестселлером «Великая оболганная война».Преобразование в txt из djvu: RedElf [Я никогда не смотрю прилагающиеся к электронной книжке иллюстрации, поэтому и не прилагаю их, вместо этого я позволил себе описать те немногие фотографии, которые имеются в этой книге словами. Я описывал их до прочтения самой книги, так что можете быть уверены в моей объективности:) И еще я убрал все ссылки, по той же причине. Автор АБСОЛЮТНО ВСЕ подкрепляет ссылками, так что можете мне поверить, он знает о чем говорит! А кому нужны ссылки и иллюстрации — рекомендую скачать исходный djvu файл. Приятного прочтения этого великолепного труда!]

Игорь Васильевич Пыхалов , Сергей Никулин

Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Говорим правильно по смыслу или по форме?
Говорим правильно по смыслу или по форме?

Эта книга – практикум, как говорить правильно на нашем родном языке не только по форме, но и по смыслу! Автор, профессор МГУ Игорь Милославский, затрагивает самые спорные вопросы, приводит наиболее встречающиеся в реальной жизни примеры. Те, где мы чаще всего ошибаемся, даже не понимая этого. Книга сделана на основе проекта газеты «Известия», имевшего огромную популярность.Игорь Григорьевич уже давно бьет тревогу, что мы теряем саму суть нашего языка, а с ним и национальную идентификацию. Запомнить, что нельзя говорить «ложить» и «звОнить» – это не главное. Мы говорим, читаем, пишем и даже воспринимаем на слух информацию неправильно! Книга профессора Милославского – увлекательное пособие, наглядно показывающее, где могут подстерегать главные опасности!

Игорь Григорьевич Милославский

Документальная литература / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Французские тетради
Французские тетради

«Французские тетради» Ильи Эренбурга написаны в 1957 году. Они стали событием литературно-художественной жизни. Их насыщенная информативность, эзопов язык, острота высказываний и откровенность аллюзий вызвали живой интерес читателей и ярость ЦК КПСС. В ответ партидеологи не замедлили начать новую антиэренбурговскую кампанию. Постановлением ЦК они заклеймили суждения писателя как «идеологически вредные». Оспорить такой приговор в СССР никому не дозволялось. Лишь за рубежом друзья Эренбурга (как, например, Луи Арагон в Париже) могли возражать кремлевским мракобесам.Прошло полвека. О критиках «Французских тетрадей» никто не помнит, а эссе Эренбурга о Стендале и Элюаре, об импрессионистах и Пикассо, его переводы из Вийона и Дю Белле сохраняют свои неоспоримые достоинства и просвещают новых читателей.Книга «Французские тетради» выходит отдельным изданием впервые с конца 1950-х годов. Дополненная статьями Эренбурга об Аполлинере и Золя, его стихами о Франции, она подготовлена биографом писателя историком литературы Борисом Фрезинским.

Илья Григорьевич Эренбург

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Культурология / Классическая проза ХX века / Образование и наука