Мода и нравы ХIX века. На картинах, гравюрах и фотографиях того времени. 1790-1914

Спортивная мода возникла в Англии, где зародились сами виды спорта, и в течение десяти лет, предшествовавших войне, они всё больше и больше отмечали моду английским лейблом. В «Таймс» писали, что англичанки полностью освободились от парижского образа жизни, так как он не подходит для Англии, поскольку англичане по своей природе любят деревню, тогда как французы по существу городские. На самом деле английская мода была лучше приспособлена к жизни на открытом воздухе, чем французская, и в результате произошло разделение. В вопросах «практичной» одежды, индивидуального пошива и спортивных костюмов англичанки задавали тон, в то время как Париж доминировал в одежде для салонов. Пальто и юбка имели демократизирующее влияние. Во-первых, это дало возможность всем женщинам добиться одинакового покроя в одежде, даже если материалы были разными, и, более того, промышленность получала власть над модой, о которой до сих пор и не мечтала. В последние годы XIX века готовая одежда получила широкое распространение и стала популярной.

Спортивная одежда,

1900-е годы

Мода привела к нивелированию не только классовых, но и возрастных различий. Прошел период, когда существовало такое понятие, как старушка. Лили Браун[283] рассказывала нам, как ее бабушка не делала ни малейших уступок моде и ее неизменное черное платье и черный кружевной чепец воспринимались как совершенно естественные и разумные.

«Матроны и старухи должны одеваться неприметно и не делать одежду рекламой своих иллюзий», – говорила старая дама. Фраза показывает, что она стоит на стыке двух эпох, ибо идея «старой дамы» больше не знакома моде. Материалы, фасоны, цвета, прически и головные уборы теперь одинаковы для всех возрастов. Более того, с появлением стройной линии силуэта мода в значительной степени проигнорировала женщину и уделила всё свое внимание полувзрослой девочке.

Парижская мода,

1914

Мужская мода,

Англия, 1900-е годы

Неудивительно, что пожилые дамы дефилировали в одежде, которая казалась детской. Это может быть одной из причин снижения уважения к возрасту, о чем так сокрушалась Хедвига Дом[284].

Демократизация одежды продвинулась еще больше в мужской моде, что, несомненно, можно охарактеризовать как тенденцию социальной эволюции от надменного индивидуализма аристократа к стадному инстинкту масс. Здесь интересно напомнить, что на последнем собрании Социал-демократической партии в Германии перед началом войны было выдвинуто предложение «сделать работницу независимой от модных газет, которые являются политически реакционными, обеспечив за счет партийных средств выпуск модной газеты, отвечающей нуждам рабочего класса». Поскольку классовое различие всегда было жизненно важным элементом постоянно менявшегося образа жизни, социал-демократы, чтобы быть последовательными, стремились к его полному уничтожению или, по крайней мере, отвергали его внешний и зримый признак. Как бы то ни было, они вышли на поле боя слишком поздно: мода сама выбрала это направление так же безошибочно, как в XVIII веке, примерно за двадцать лет до революции, она отстаивала простую буржуазную английскую моду против светского роскошного французского стиля. Тенденция одежды к единообразию была настолько постепенной и так хорошо согласовывалась с другими факторами социальных изменений, что ее продвижение было незаметным, и некоторые художники, взявшиеся за реформу моды с эстетической точки зрения, сделали этот аспект частью своей программы. Были предприняты попытки ввести единую одежду в общественных местах как для женщин, так и для мужчин, но социальная картина, безусловно, теряла свое очарование.

Чем больше мода стремилась сделать всех женщин одинаковыми, тем сильнее привилегированные круги пытались сохранить свою индивидуальность. Эта идея, возможно, лежала в основе роскошной моды последнего десятилетия XIX века. Это был последний бой против единообразия, последний миг блеска перед надвигавшимися массами, которые сметут все самобытное, драгоценное и прекрасное. В странах, где, с одной стороны, больше всего стремились к равенству, с другой – царила необыкновенная роскошь и расточительность в одежде. В июне 1914 года три тысячи избранных делегатов посетили съезд американских женских обществ, и реформа моды стала важным предметом дебатов. Резко сформулированная резолюция провозгласила, что существующая мода вульгарна и неприлична, а миссис Барделл, председатель конгресса, сказала, что американками в одежде овладевает своего рода безумие. Она привела статистику, что в Нью-Йорке треть семейного дохода уходит на гардероб жены. В то же время чикагская газета опубликовала данные о расходах на одежду в Америке, и, поскольку в то время там проходил конгресс дамских портных, на их цифры можно было положиться: возможно, что миллионерши тратили от десяти до пятнадцати тысяч фунтов в год на одежду и модные шляпы, но у большинства женщин годовой бюджет на эти цели не превышал тысячу фунтов.