Мода и нравы ХIX века. На картинах, гравюрах и фотографиях того времени. 1790-1914

Конечно, это не касалось расходов миллионерш, как это видно из интервью с миссис Говард Г., взятого в 1909 году и опубликованного в печати. Она сказала, что по-настоящему модная женщина никогда не должна надевать платье дважды, даже если оно стоило сто фунтов, а к платью шел целый наряд подходящего нижнего белья. Кроме того, она поведала, что брала с собой не менее сотни костюмов для прогулки на яхте, и к каждому из них – соответствовавшая шляпа. «Дня не хватит, чтобы она оделась и разделась», – немного ехидно добавил журналист.

Маргарет Стонборо-Виттенштейн

Художник Густав Климт, 1905

Сестры Ачесон

Художник Джон С. Сарджент, 1906

Граф Сергей Платонович Зубов

Художник Джованни Больдини, 1900-е годы

Мода в этом смысле, конечно, была привилегией немногих, но среди тех, чье богатство позволяло удовлетворить любой каприз, миссис Говард Г. не была исключением. Когда в 1913 году графиня Остен-Платен умерла в будапештском отеле, в ее гардеробе было обнаружено шестьдесят костюмов и сто десять шляп, причем счета показывали, что самый дешевый костюм стоил двести фунтов, в то время как за каждую шляпу было выплачено от пятидесяти до шестисот фунтов.

Марсель Прево[285] обвинял американских женщин в том, что они не придают значения интеллекту, изяществу или красоте, а полагаются исключительно на роскошь своего туалета. Физическая красота, когда-то так ценившаяся, теперь была обесценена, быть роскошным означало быть красивым. Как только торжествует принцип, согласно которому некрасивая женщина может затмить хорошенькую великолепием своего платья, мода неизбежно приведет к соперничеству, подобному тому, какое имело место в XVII веке из-за жемчуга и бриллиантов. На этом основании французский писатель предсказал банкротство моды, поскольку борьба за богатство никогда не закончится.

Мало что можно сказать нового о мужской моде, во времена Второй империи она стала стереотипной. Если за Парижем всегда было последнее слово в женской моде, то в мужской одежде английское влияние, начавшееся в XVIII столетии, стало преобладающим. Этот факт хорошо согласуется с долгим превосходством Англии как промышленной и торговой державы, чей богатый средний класс в политическом и коммерческом плане был блестящим примером для всего мира. Более того, костюм англичанина всегда был хорошего качества. «Английское платье, – как очень точно выразился Оскар А. Х. Шмитц[286], – одевает личность, как простая рама обрамляет хорошую картину. Его простота позволяет свободно выражать индивидуальность, жить в толпе, не предъявляя притязаний и, следовательно, не вызывая враждебности». Мужская одежда, как и последние шестьдесят лет, состоит из домашнего костюма, сюртука, жакета и фрака. Если сравнить модели мужской моды сорок – пятьдесят лет назад с теми, что были в девяностых или в первом десятилетии ХХ века, поражаешься незначительности изменений в крое. Чуть более плотная ткань, талия более или менее очерченная, высокий вырез на груди, обнажающий рубашку, – вот и все, что можно найти. За последние тридцать лет изменения почти незаметны.

Модная фотография,

1914

Стандартизация зашла так далеко, что американский конгресс мужских портных обсуждал, каким способом внести немного разнообразия в моду. Фактура используемых материалов также стала более простой.

Крупная клетка, когда-то популярная для брюк, исчезла, а яркие цвета уступили место серому, коричневому, темно-зеленому и темно-синему.

Крой и материал стали незаметными. Столь малый выбор в одежде естественно привел к единообразию, эта тенденция была ускорена изготовлением готовой одежды, что сыграло бóльшую роль в мужской одежде, чем в женской, и особенно в Америке. Массовое производство унифицировало многие американские товары, в том числе и одежду. «Американские костюмы, – писал австрийский историк К. А. Браттер, – изготавливаются на огромных фабриках сотнями тысяч, большей частью плохого качества и совсем не прочные… Из ста костюмов, проданных в Америке, девяносто девять – готовые. Промышленность поняла, что подобное единообразие приносит ей большие выгоды, и установила диктатуру этой догмы. Американец, при всем своем стремлении к свободе, добровольно подчинился этой тирании, а швейная промышленность провозгласила: “Американская одежда для американца”».

Французская мода еще оставляла некоторое пространство для индивидуального вкуса, но эта свобода была сильно ограничена. «Всё так похоже, что исключается любой элемент неожиданности», – очень точно писал модный журналист Фред. По поводу этого единообразия, стиравшего классовые различия, корреспондент писал из Лондона в 1909 году, что члены палаты лордов намеренно плохо одевались, чтобы подчеркнуть различие и не находиться в общем стаде!