Мода и нравы ХIX века. На картинах, гравюрах и фотографиях того времени. 1790-1914

Модник 1912 года не может носить то, что ему нравится, и столько, сколько ему хочется, даже в постели он должен надевать пижаму. Этот спальный костюм возник в тропиках, и эффект состоял в том, что человек не одет и не раздет, а подобная одежда «незаменима для тех, кто бродит по коридорам отелей и лайнеров между полуночью и восходом солнца». Когда Эдмон де Гонкур впервые увидел пижаму в 1882 году, он назвал ее костюмом для свиданий, а Джордж Мур[292] написал рассказ, где двое влюбленных не могут сойтись вместе, потому что герой обнаружил в критический момент, что оставил свою пижаму дома, и предпочел отказаться от радостей любви, а не от одежды, столь необходимой культурному человеку. Однако, несмотря на единообразие в одежде, мужское тщеславие не угасло у тех, у кого было время и возможность взращивать его. Эдмон де Гонкур знал одного французского герцога, который заказал себе двадцать пять восковых моделей, чтобы его костюмы не теряли форму и не образовывали складок, когда не использовались. Бернард Шоу тоже проявлял некую интеллектуальную оригинальность в вопросах туалета. По словам лондонского корреспондента моды, он обладал заметной склонностью к эффектному и точно рассчитанному диссонансу в цвете. Одно время он отдавал предпочтение красноватым и желтоватым тонам, и один терракотовый костюм стал довольно известным. Вместе с ним он носил туфли, шляпу, рубашку, воротничок в тон и в 1912 году был похож на ходячую картину, написанную акварелью.

Бернард Шоу,

1920-е годы

Реформирование мужской одежды в этот период свидетельствовало о реакции против демократизации моды. Одной из первых забот Вильгельма II было введение придворного платья для гражданских лиц, обнародованное в Вартбурге в 1890 году. Платье состояло из черного фрака с атласными отворотами на воротнике и лацканах, атласного жилета, черных кашемировых бриджей до колен, шелковых чулок, туфель с пряжками и мечами – возвращение к старой французской привычке. Но буржуазное платье отомстило берлинскому двору. 22 января 1907 года американский виноторговец по имени Лер, представленный ко двору, появился на балу в светлых штанах из льна в чудовищную клетку и белых чулках.

Это открытое издевательство над условностями одежды Старого Света было подхвачено другим янки, который по такому же случаю появился в кругу знати увешанным орденами, со звездой, затмевавшей всех своим великолепием. Когда король, всегда интересовавшийся наградами, спросил его: «Что это за орден?», американец спокойно ответил: «Мой собственный».

Дизайнеры, взявшиеся за реформу женской моды на рубеже веков, вообще не обращали внимания на мужчин. Возможно, они думали, что у них уже нет никакой надежды. «Ничто, – говорилось в статье в Kunstwart, – не производит такого угнетающего впечатления на представлениях, как вид певцов в парадных костюмах. Джентльмены во фраках как на балу, так и на богослужении – само воплощение жизненной прозы». Завершая свою жалобу, газета выражала пожелание, чтобы какой-нибудь художник создал действительно подходящее концертное платье для мужчин, своего рода облачение, показывающее, что тот, кто носит его, призван решать особые задачи. Благодаря этому цвет и разнообразие появились бы на концертной площадке, причем каждое хоровое общество могло бы иметь свои костюмы. В 1911 году в Берлине возникло общество реформы мужской одежды, призванное бороться с унылостью и единообразием. Особенно оно атаковало накрахмаленные рубашки и длинные брюки, предполагая, что одни должны быть заменены чем-то вроде блузки, а другие – бриджами до колен и чулками. Намерение было хорошим, но результаты не удались. Даже король Англии, который, как говорят, руководил мужской модой, не мог внести такие изменения, не говоря уже об обычных представителях среднего класса.

В театре

Художник Люсьен Жозеф Симон, 1912

Клеоде Мерод

Художник Джованни Больдини, 1901

Нельзя переоценить тот факт, что один человек может создать или разрушить моду, она столь же неподвластна контролю, как солнечный свет и осадки. Лондон устанавливал мужскую моду, а Париж – женскую, но только в том смысле, что они создавали модели, из которых публика выбирала то, что ей нравится. Мужчины и женщины сами выбирают моду и достаточно часто отвергают ее, как мы видели в случае с «гаремной юбкой». Это классический пример общественного мнения в вопросах моды. Эта юбка рекламировалась всеми авторитетными парижскими фирмами и всё же не прижилась. Хорошо известно, что ведущие модные дома улицы де ла Пэ любят использовать элегантных и красивых актрис в качестве манекенщиц. Их грация и красота имеет наилучшие шансы понравиться публике и завоевать общественное признание в моде, но даже в этих случаях вряд ли можно сказать, что та или иная актриса «сделала» моду.

4