Могила Густава Эрикссона

– Ну принц всё же. Пока что Вы меня не убедили.

– Третье. Будучи с 1599 по 1601 год удельным Калужским князем, Густав в Калуге никогда не был. Въезжал он в Московию в августе 1599 года через Себеж и Новгород, а потом безвыездно до 1601 года куролесил в Москве. Во всяком случае ни один источник не упоминает, что он в это время путешествовал по России.

– Согласен. Но источники вообще много чего не упоминают. Дальше?

– А вот Вам аргумент, который не бьётся. Когда у нас принц умер в Кашине? – мне решительно нравился наш разговор, по всему было видно, что Сергей тоже в теме.

– По сообщениям Конрада Буссова, а у нас нет никаких оснований ему не доверять, 22 февраля 1607 года. И есть записки пастора Мартина Бера из Нойштадта-на-Орле о том, что он сам погребал принца у Дмитровского монастыря в Кашине и получил за сие 20 рублей в награду от Василия Шуйского.

– Так точно, Сергей, Вы совершенно правы! А теперь давайте вспомним, что в это время происходило в Калуге. С декабря 1606 года по конец мая 1607 года царские войска под командованием князей Фёдора Ивановича Мстиславского и Михаила Васильевича Скопина-Шуйского осаждали в Калуге повстанческие войска Ивана Болотникова. И всё это время бои шли ожесточённые и упорные. Так что Густав Эрикссон никак не мог быть похоронен в Калуге. А похоронен он в Кашине, и это подтверждается сразу несколькими источниками, вполне заслуживающими доверия.

– Молодец, Юрий! Я всё ждал, когда же Вы мне расскажете об осаде Калуги. Вот теперь Вы меня полностью убедили.

Честно говоря, я был восхищён собеседником. Впервые я встретил клиента, который был бы так глубоко в теме и так владел предметом. Интересно, зачем тогда ему гид?

Сергей же продолжал меня экзаменовать:

– А скажите-ка, дружище, что нам известно о конкретном месте захоронения принца Густава в Кашине?

– Не так уж мало. Здесь мы можем опираться на три вполне надёжных источника: на хронику Конрада Буссова, на записки пастора Мартина Бера и на письма посланника шведского короля Карла IX Петра Перссона де Ерлезунд. И все трое указывают, что могила находится в берёзовой роще между Дмитровским монастырём и рекой Кашинкой.

– Саша мне сказал, что Вы знаете Кашин, как свои пять пальцев. Я, конечно, понимаю, что за четыреста лет многое изменилось. И всё же, что эта берёзовая роща представляет из себя сейчас?

Ох, как плохо врать! С другой стороны, как хорошо изучать карты мест, куда предстоит поехать. И я ответил без запинки:

– Не слишком пологий склон между руинами Страстной церкви и Троицкого собора и рекой Кашинкой. Сейчас эта территория ограничена улицами Инны Константиновой, Социалистической и Красной улицей. Этакий прямоугольник сто на сто метров. Растут там всякие деревья, не только берёзы. По логике вещей, могила была расположена на вершине холма, то есть как раз между руинами церквей, скорей всего ближе к руинам собора Страстной иконы Божией Матери.

– А как Вы думаете, Юр, в советское время или уже в наше никому не приходило в голову обустроить в этом лесном массивчике что-то вроде парка?

Как же здорово, что я люблю изучать карты! Всякие спортивные и детские площадки на карте Кашина аккуратно помечены. А рядом с руинами Дмитровского монастыря никаких значков нет.

– То есть, Серёж, Вы хотите сказать, а не перемешали ли там культурный слой, если парк устраивали?

– Вот именно!

– Могу точно сказать, никакого благоустройства, по крайней мере последние сто лет, там не проводили.

Я смотрел на мистера Сельхоза с удивлением – неужели ему действительно так важно, рылся кто-нибудь на этом склоне или нет? Похоже, важно, да ещё как.

– Это, дружище, для нас самое главное. Смотрите, что у нас получается. Мы имеем участок площадью около гектара. Но если Вы говорите, что по логике могила была расположена на вершине пригорка, это ещё сужает круг наших поисков.

Я решил, что рыба полностью проглотила наживку, и пора подсекать:

– Ну, так и поехали в Кашин искать могилу Густава Эрикссона!

– Да я бы с удовольствием, дружище, поехал с Вами, но, к сожалению, не могу. Дела, дела, будь они неладны… Так что в Кашин Вы поедете один.

Последняя фраза была сказана совсем другим тоном, чем всё предыдущее. Это был приказ, не подразумевающий обсуждения. Я перестал понимать происходящее:

– Как один?

Я полагал, что рыба попалась на крючок. Сергей тоже, видно, решил перейти к конкретике:

– Вы поедете в Кашин один. Там Вы попытаетесь установить с максимально возможной точностью, где именно в этой берёзовой роще была расположена могила принца Густава. Допустимый зазор – плюс-минус два метра. Но не более того. Саша мне рассказывал, что Вы человек порядочный и отвечающий за свои слова. Это так?

Я реально был сбит с толка происходящим, поэтому ответил машинально:

– Да, за свои слова я всегда отвечаю.

– Прекрасно! Я в этом и не сомневался. Поэтому убедительно Вас прошу, если действительное местонахождение могилы нельзя будет определить, – не надо мне рассказывать, что она находилась вот там. Договорились?

– Ну что ж, договорились, – ситуация представлялась мне всё более и более странной.