Могила Густава Эрикссона

Химией занимался. А алхимией? Вот, пожалуй, ключ и разгадка происходящему! Есть надёжные источники, повествующие о том, что во время своего пребывания в Великом княжестве Литовском Густав преуспел в изготовлении философского камня. В алхимии это считается высшей степенью мастерства. Что мешало ему заниматься алхимией в Дмитровском монастыре? Ничего. А что, если в его могиле лежит философский камень или колба с элексиром бессмертия?

«Что за бред?» – скажет просвещённый читатель. – «Неужели автор верит в такие алхимические бредни, как философский камень и элексир бессмертия?» Конечно, не верю. Но вы побеседуйте с профессиональными историками, специализирующимися на изучении европейских источников с XIV по XVII век. И они вам совершенно авторитетно объяснят: в этих источниках, особенно XVI и XVII века, алхимические прибамбасы встречаются на каждом шагу. И повествуется о них спокойно и сдержано, как о чём-то обыденном и реальном. Более того, если углубляться в эти источники, там полно событий, изложенных в стиле обычных хроник, объяснить которые отрицая существование элексира бессмертия и философского камня невозможно.

Это что же получается? Наш скромный начальник департамента в Министерстве сельского хозяйства охотится ни много ни мало за философским камнем? Тогда полмиллиона – это вообще не деньги. Так. А нашу милую светскую беседу имеет смысл продолжить.

– Простите, Сергей, мою вспыльчивость. Я, безусловно, принимаю Ваше предложение. Однако, согласитесь, Ваше задание выглядит довольно-таки странно и отдаёт мистикой.

– Соглашусь, – улыбка у Сергея была открытой и располагающей.

– Вам Саша, наверняка, рассказывал, что я отставной сыщик?

– Рассказывал. Я к людям Вашей бывшей профессии отношусь с уважением и симпатией.

– Спасибо за комплимент. Тогда, наверное, Вы должны понимать, выполняя эту миссию я должен знать, что я делаю?

Неожиданно Сергей рассмеялся:

– А ведь признайтесь, Вы уже прикинули все возможные версии в голове и пришли к совершенно логичному выводу, что я охочусь за философским камнем.

Умный дядька, очень умный! И симпатию вызывает и расположить к себе умеет.

– Ну, извините, Серёж. Этот вывод напрашивается сам собой. Я тоже хочу магистерий. Или элексир бессмертия. Ну, или на худой конец миллион долларов.

– А Вы уверены, что Вы хотите знать, зачем выполняете это задание? Может быть, просто найдёте эту могилу и так будет спокойней? – нет, он надо мною не издевается, а вроде бы пытается от чего-то предостеречь. Интересно, от чего?

– Нет уж, друг мой. Я, знаете ли, привык к жизни беспокойной. Ведь Вы хотите, чтобы я привёз из Кашина не фуфло, а реальный результат, даже если это будет отсутствие результата. Вот и потрудитесь мне объяснить, зачем Вам это. Только хочу предупредить. Давайте говорить в открытую. Моя бывшая работа развила во мне шестое чувство. Когда человек мне врёт очень правдоподобно и связно, я всё равно чувствую, что он врёт. Так что, могу я рассчитывать на правдивый рассказ?

– Знаете, Юр, когда мне Саша Вас подробно рекомендовал, я уже тогда понял, что придётся объяснять смысл задачи. Не уверен, что этот правдивый рассказ Вас порадует. Да и времени займёт много. Впрочем, у меня сегодня день не напряжённый, до половины шестого я собой располагаю.

– Ну, а я, как Вы понимаете, после получения гонорара вообще никуда не спешу. Так что – я весь внимание.

– Да нет, просто рассказать не получится. Придётся нам с Вами выяснить суть задачи в режиме диалога. Вы готовы задать мозгам приличную работу?

– В режиме диалога – так в режиме диалога. А пораскинуть мозгами я люблю, как говаривал профессор Плейшнер.

– Тогда приступим?

– Сделайте одолжение.

ГЛАВА 13. ЧТО ДЕЛАТЬ СО СНАМИ ВЕРЫ ПАВЛОВНЫ?

Видимо, беседа нам предстояла действительно долгая. Сергей достал из шкафа бутылку дорогого армянского коньяка и крохотные рюмки.

– Ваше здоровье, Юрий.

– Прозит.

– Так вот позвольте Вас спросить, нравится ли Вам то, что происходит сейчас у нас в стране?

Ах, какой пассаж! Неожиданный поворот. Это что же, коррумпированный чиновник приличного министерского уровня будет вербовать меня в тайное общество?

– Мне очень многое не нравится. Например, не нравится то, что двадцать лет ловивший преступников человек (а, согласитесь, не самая лёгкая работёнка), слегка повоевавший в Чечне в те времена, когда у нас армии почти что не было, получает нищенскую пенсию, на которую не то, что прожить невозможно, но надо приложить усилия, чтобы с голода не подохнуть. Поэтому приходится заниматься чёрти-чем. И никто тебя не спросит, а можешь ли ты при твоём состоянии здоровья, которое ты напрочь растерял во время службы, вообще чем-то заниматься.

– Ну, полно, дружище… Я Вас прекрасно понимаю и, поверьте, сочувствую. Но в Вас говорит личная обида, и так мы ни к чему не придём. Попробуйте отвлечься от сиюминутности и посмотреть на происходящее с точки зрения историка. Вы же хороший историк.

Мне хотелось в ответ поёрничать, но я осознавал, что разговор принимает довольно-таки серьёзный оборот.