Могила Густава Эрикссона

– А если с точки зрения историка, мы сейчас наблюдаем последний акт великой трагедии под названием «Гибель русского народа и Русского государства». Причём и народ, и государство – явления настолько исторически масштабные, что процесс гибели растянулся более чем на сто лет. И если привязать события к этой шкале, то сейчас заканчивается агония.

Сергей ещё раз налил коньяк:

– Знаете, Юр, я очень рад познакомиться с настолько точно мыслящим человеком. Больше всего мне понравилась Ваша лаконичность в данном определении. Всё точно, и ничего не надо прибавлять. Я рад, что наши позиции полностью совпадают. А теперь скажите мне, как Вы считаете, происходящее сейчас – случайность или закономерность?

– Закономерность, Серёж, причём закономерность глубокая. История не является случайным набором событий. Здесь причинно-следственные связи слишком сильны. Моё мнение – к этому печальному финалу мы шли неуклонно и поступательно века четыре.

– Прекрасно, что в процессе диалога нам удаётся обойтись без споров. Надо же, и в определении длительности процесса мы тоже полностью совпадаем. А все ли процессы истории и действующие в ней личности имеют равноценное значение?

– Да нет, конечно. Есть события и фигуры, чётко обусловленные стадией исторического движения. Ярчайший пример – то, что происходит у нас сейчас. Как правило, и исторические события, и исторические личности носят, если Вам угодно, эволюционный характер. Имеют место, конечно, всякие вариации, но в целом всё укладывается в определённый вектор исторического развития, жёстко обусловленный причинно-следственными связями. Но бывают прецеденты и люди, этот вектор сильно меняющие и направляющие в совершенно другую сторону.

Коньяк Сергею нравился. Он выпил ещё и аж крякнул от удовольствия:

– Вот видите, как у нас здорово получается в режиме диалога. Мне даже не приходится утруждаться. Вы сами, да ещё так научно, объясняете, зачем мне понадобилась могила Густава Эрикссона.

– Что-то мне, Серёж, ход Вашей мысли непонятен. Вы бы пояснили.

– Поясню. По Вашим же построениям получается, что события и люди, меняющие вектор исторического развития, носят революционный, или более точно – спонтанный характер. Так?

– Именно так.

– А Вы не задумывались, эти спонтанные смены вектора – закономерность или случайность?

– Ух, ты! Интересно!

– Вот именно, Юр, интересно! Но нас то с Вами занимают не академические вопросы, а то, что происходит с нашей страной. Давайте-ка пройдёмся по этим революционным событиям от наших времён в глубь веков и попробуем понять, где закономерность, а где случайность. Как Вы считаете, от сегодняшнего дня какое событие первое?

– Интересную игру Вы предлагаете. Я, правда, не понимаю пока, какое всё это имеет отношение к нашей теме. Но, извольте! Первое такое событие – распад Советского Союза. Надеюсь, Вы не станете спорить, что это было событие революционное. Я даже больше скажу: для нашего народа и государства – это переход от тяжкой болезни к агонии. Что скажете?

– Абсолютно соглашусь. Это первый такого рода прецедент. И он носил глубоко закономерный характер. Дело даже не в том, можно ли построить процветающее общество на лжи и крови. Всё добро приходится строить из зла, потому что больше его делать не из чего.

– Не возражаю. А в чём закономерность?

– Построение нового общества, которым занимались в Советском Союзе, было возможно только при одном условии. Нужно было воспитать человека нового типа. Человека – созидателя, которому творить было бы гораздо важней, чем потреблять. И ведь что забавно, Юр: частично это удалось. Но вот беда – человек не может быть частично созидателем, а частично потребителем. В нём преобладает или одно, или другое. И если уж объяснять на пальцах, 15 % молодых людей в Советском Союзе зачитывались Стругацкими, а 85 % мечтали о колбасе. Поэтому Советский Союз рухнул закономерно. Будем спорить или двинемся дальше?

– Спорить не о чем, Серёж, на пальцах Вы всё точно разложили. А что у нас дальше?

Сергей усмехнулся:

– Я хоть и не еврей, но люблю отвечать вопросом на вопрос. Великая Отечественная война событие эволюционное или революционное?

– Пусть на меня не обижаются те, кто придают ей особое значение, но я считаю, что Великая война абсолютно логично вытекает из всех предыдущих событий и ничего не меняет в векторе исторического развития. Просто образец эволюционности. Некоторые утверждают, что она стала могилой русского генофонда. А я, Серёж, спрошу: сколько жизней унесли революция, красный террор, гражданская война, голод, раскулачивание и далее по списку? Двадцать миллионов, тридцать или все сорок? Никто особо не считал…

– Если я Вас правильно понял, далее у нас следует Революция? А какая, Февральская или Октябрьская?