Могилы, которые я раскапываю

Но едва я покинул территорию пляжа, на меня начали коситься с подозрением. Коллинз-авеню – настоящие неоновые джунгли, и в сиянии реклам и фонарей она казалась еще светлее, чем днем. С этим я ничего не мог поделать. Мой отель находился в трех кварталах, и мне пришлось идти пешком. Не успел я пройти и десяти ярдов, как два молодых парня остановились и уставились на меня, разинув рты.

– Гляди-ка! – наконец выдавил один из них. – Что это? Он, она или оно?

– Кто бы ни был, – глубокомысленно заметил другой, – это живое существо. – Он с восхищением посмотрел на меня и добавил: – Ты когда-нибудь видел милашку с волосатой грудью?

– Нет, не доводилось, – со вздохом ответил его приятель.

Я хотел было развернуться и проучить их, но вокруг нас уже образовалась толпа, и я предпочел не связываться. Пройдя квартал, я обернулся и увидел, что вся толпа в полном молчании следует за мной. По мере моего продвижения по улице толпа все разрасталась, до меня доносились смешки и обидные реплики. Давно замечено, что в подобных ситуациях человек, чувствуя поддержку своих собратьев, наглеет. Через несколько минут толпа разрослась настолько, что перекрыла движение на улице. Шоферы выглядывали из окон машин, чтобы получше разглядеть нечто в женском купальнике, разгуливающее в поздний час.

Ярдов за двадцать до отеля дорогу мне преградил полицейский.

– Эй, вы! Что это означает?

– Всего лишь реклама, – ответил я во внезапном приливе вдохновения. – Рекламирую купальники фирмы «Русалка». Надеюсь, вы слышали о конкурсе красоты?

– Ах вот оно что, – неуверенно пробормотал он, – да, я слышал об этом конкурсе…

– Я стараюсь поддержать интерес к нему! – объявил я.

– Хорошо, только не мешайте движению транспорта. – Он с сомнением смотрел на меня. – Надеюсь, с головой у вас все в порядке?

– Разумеется! – Я заскрипел зубами. – Мне осталось пройти всего несколько ярдов до отеля «Стикс».

– Ну что ж, можете идти, – буркнул он недовольно. – Только побыстрее, а то рискуете собрать вокруг себя весь город.

Я сделал глубокий вдох и заспешил к отелю, как джинн, выпущенный из бутылки. Сопровождающему меня почетному эскорту, видимо, эта забава приглянулась. Издав ликующий вопль, толпа бросилась в погоню.

Я ворвался в отель и, не обращая внимания на изумленно таращившегося на меня портье, я рванул к лифтам, провожаемый восхищенными взглядами мальчишек-газетчиков. Все, кто находился в холле, словно окаменели.

Через секунду в отель ворвалась толпа и с ликующими криками окружила меня.

– Мадам! – послышался истеричный голос позади меня. – Это неприлично! Нельзя расхаживать в отеле в купальном костюме, да еще надетом задом наперед!

Я повернулся и гневно уставился в рыбьи глаза второго администратора. Он поперхнулся.

– Простите, сэр… Я хотел… А что… Что это значит?

– Вас это не касается, черт побери! – рявкнул я и ринулся прямиком к лифту. Одна из кабинок остановилась, двери раскрылись, и я впрыгнул внутрь. – Представители фирмы «Русалка» на многое готовы ради своей компании! – обратился я хриплым голосом к своему эскорту. – Чтобы добиться популярности, приходится жертвовать собой.

Прежде чем выйти из лифта, я сказал мальчику-лифтеру, чтобы он передал портье: если тот в течение двух минут не появится с ключами от моего номера, я снова спущусь в холл, но уже без купальника, и меня уже нельзя будет упрекнуть, что я надел его задом наперед. Дверь лифта закрылась, и я остался один.

Я принялся вслух отсчитывать секунды. На шестьдесят второй дверь лифта снова открылась, и портье едва не упал в мои объятия. На его лице была вымученная улыбка, а в руке ключ от моего номера.

– Вот ваш ключик, мистер Бойд, – выдавил он. – Как вы думаете, может быть, мне лучше самому открыть дверь, чтобы вы могли…

Я вырвал ключ и затолкал портье обратно в кабину. Мальчик-лифтер смотрел на меня с испугом, но я лишь прорычал: «Вниз! Быстро!»

– Разумеется, сэр! – В следующую секунду дверь закрылась, а я направился к своему номеру.

Мне понадобилось целых три минуты, чтобы снять с себя купальник. Наконец избавившись от него, я рухнул на кровать. После событий последних двенадцати часов я нуждался в покое, а за морской марафон мог с полным правом претендовать на зачисление в олимпийскую сборную. Полежав минут пять с закрытыми глазами, я был уже способен думать о том, что горячий душ, коньяк и закуска – вполне уместные сейчас вещи…

Когда я открыл глаза, комнату заливал свет яркого флоридского солнца. Я с трудом встал – похоже, мои мышцы решили объявить забастовку. Даже телефонная трубка показалась мне налитой свинцом.

– Центральная, – ответил нежный женский голос.

– Сколько времени? – прохрипел я.

– Десять минут двенадцатого, сэр.

– Дня?

– Конечно, сэр. – Я уловил в голосе телефонистки нотки удивления, но я не придал этому значения – размокшие в океане мозги соображали туго.

– А какое сегодня число? – На этот раз я решил проявить настойчивость.

– Девятнадцатое, – сухо ответила она.

– День недели?

– Пятница. – Ее голос вздрогнул. – Могу также сказать вам и месяц, сэр. Сейчас у нас январь…