Мой адрес - Советский Союз. Том 2. Часть 3 (СИ)

Невозможно опровергнуть тот факт, что тогда советское общество составляло два основных класса — рабочие и крестьяне, а также интеллигенция, что ни один класс советского общества не занимал такого положения, когда бы он мог эксплуатировать другие классы. Диктатура есть понятие классовое; над кем же предлагали осуществлять диктатуру пролетариата китайские товарищи в Советском Союзе: над колхозным крестьянством или над народной интеллигенцией? Нельзя было не учитывать, что в социалистическом обществе класс рабочих и класс крестьян существенно изменились, различия, грани между ними все более стирались.

Свою руководящую роль рабочий класс после полной и окончательной победы социализма осуществлял уже не через диктатуру пролетариата. Рабочий класс оставался наиболее передовым классом общества и в условиях развернутого строительства коммунизма. Его передовая роль определялась как его экономическим положением, тем, что он был связан непосредственно с наиболее высокой формой социалистической собственности, так и тем, что он обладал наибольшей закалкой, выработанной десятилетиями классовой борьбы, революционным опытом.

Китайские товарищи ссылались на высказывание К. Маркса о том, что содержание переходного периода от капитализма к коммунизму не может быть не чем иным, кроме как диктатурой пролетариата. Но, говоря это, Маркс имел в виду коммунизм как целое, как единую общественно-экономическую формацию (первой стадией которого является социализм), перейти к которой без социалистической революции и диктатуры пролетариата невозможно. Имеется ряд высказываний В. И. Ленина, в которых совершенно ясно подчеркивается, что диктатура пролетариата нужна как раз для того, чтобы преодолеть сопротивление эксплуататорских классов, организовать социалистическое строительство, обеспечить победу социализма — первой фазы коммунизма. Отсюда понятно, что после победы социализма, когда в обществе остаются только трудящиеся, дружественные и совершенно изменившиеся в своей природе классы и некого больше подавлять, надобность в диктатуре пролетариата отпадает.

Если извлечь подлинное содержание из всей той кучи псевдотеоретических рассуждений, которые имелись в письме ЦК КПК по этим вопросам, то оно заключалось в следующем: китайские товарищи выступали против линии КПСС на развитие социалистической демократии, заявленной с такой силой в решениях XX, XXI и XXII съездов нашей партии, в Программе КПСС. Совсем не случайно, что во всем их пространном письме нигде не нашлось места даже для упоминания о развитии демократии в условиях социализма, в условиях строительства коммунизма.

Трудно было в полной мере судить о мотивах, которыми руководствовались китайские товарищи, отстаивая культ личности. По существу, впервые в истории международного коммунистического движения мы сталкивались с открытым превозношением культа личности. Надо сказать, говорилось далее, что даже в период процветания культа личности в нашей стране сам Сталин вынужден был на словах открещиваться от этой мелкобуржуазной теории и говорил, что эта теория идет от эсеров.

Ничего, кроме удивления, не могли вызвать попытки опереться на Маркса и Ленина для защиты идеологии культа личности. Неужели китайским товарищам не было известно, что Ленин еще в период зарождения нашей партии провел огромную борьбу с народническими теориями о героях и толпе, что при Ленине осуществлялись подлинно коллективные методы руководства в ЦК нашей партии и в Советском государстве, что Ленин был необычайно скромным человеком и беспощадно бичевал малейшие проявления подхалимства и угодничества по его адресу?

Разумеется, борьба против культа личности никогда не понималась нашей партией или другими марксистско-ленинскими партиями как отрицание авторитета руководителей партии и государства. КПСС не раз подчеркивала, в том числе и на XX и XXII съездах, что партия дорожила авторитетом своего руководства, что, развенчивая культ личности и борясь против его последствий, партия высоко ставила тех деятелей, которые действительно выражали интересы народа и отдавали свои силы борьбе за победу коммунизма и поэтому пользовались заслуженным авторитетом.

IV.

Следующий большой вопрос, стоявший в центре разногласий,— это вопрос о путях и методах революционной борьбы рабочего класса в странах капитализма и национально-освободительной борьбы, о путях перехода всего человечества к социализму.

В изображении китайских товарищей разногласия по этому вопросу выглядели так: одна сторона, то есть они сами, стояла за мировую революцию, в то время как другая сторона — КПСС, марксистско-ленинские партии — забыла о революции, даже «боится» ее и вместо революционной борьбы заботилась о таких «недостойных» истинного революционера вещах, как мир, хозяйственное развитие социалистических стран и повышение благосостояния их народов, как борьба за демократические права и жизненные интересы трудящихся капиталистических стран.