Мой ангел-хранитель

Считается, что единственный ребёнок в семье обязательно должен вырасти эгоистом. Я, конечно же, не верю во все эти глупости. На мой взгляд, решающую роль тут играет слово родителей и должное воспитание. Поначалу я тоже была единственным ребёнком в своей семье. Отец каждый вечер читал мне сказки на ночь, когда я была совсем маленькой; по выходным вечерам, иногда даже вместе с мамой, мы устраивали семейный просмотр какого-нибудь поучительного мультфильма (или фильма, когда я стала чуть постарше). Таким и другими способами родители прививали мне самые важные уроки морали.

Ещё у нас была собака – старый лабрадор по имени Барни. Он был собакой моей матери, и когда родилась я, он был уже, что называется, «в солидном возрасте». Мама призналась, что поначалу сильно переживала: не всегда домашние животные адекватно реагируют на появление в семье ребёнка. Один раз отец забыл закрыть дверь в мою комнату, а когда зашёл – увидел, что Барни забрался в мою колыбель. В тот день я много плакала, а тут – прекратила сразу. Отец испугался, что Барни меня покусал, но на самом деле пёс лишь ласково лизнул меня в лицо и улёгся рядом, тихонечко завывая, точно пел колыбельную. Он стал, можно сказать, моей персональной нянькой, а также причиной, по которой я так люблю собак. Одним из моих самых заветных желаний было завести собаку, когда я вырасту и стану жить самостоятельно. Барни был очень добрым псом. Я постоянно упрашивала родителей взять меня на прогулку с ним; уговаривала не кормить, чтобы это дело было доверено лично мне (частенько я баловала его, отдавая куски котлет или колбасы со своего обеда); научилась мыть и ухаживать за его шерстью. К сожалению, Барни был стар и ушёл от нас, когда мне было семь. Тогда я впала в сильную депрессию. Отчасти и благодаря ему у меня было счастливое детство. Родители заботились обо мне, я с удовольствием заботилась о Барни. Потом ещё и о Максе. Единственный ребёнок в семье. Не эгоист. Живой пример.

А вот насчёт нравственности Валеры я пока не уверена.

Мы снова двинулись вперёд, как вдруг Макс остановился. К нему подбежала девочка – та самая, в платье, что была рядом с играющим парнем. Она зачем-то осторожно прихватила его за рукав своими тонкими пальцами.

– Анна? – Макс поворачивается и слегка нагибается, чтобы разговаривать с девчонкой на одном уровне. – Чего тебе?

– Извините… Вы обронили кошелёк.

Она вытаскивает свою руку, которую, оказывается, всё это время прятала за спиной. Девочка держала небольшой кошелёк цвета хаки на застёжке-липучке – кошелёк моего брата. Неужели этот растяпа в самом деле его обронил, и вызвал жалость даже у бедного, страдающего от нищеты ребёнка?

– Вот спасибо, Анечка! – Макс радостно восклицает и принимает вещь из её рук, после чего заключает девочку в свои объятия. – Не знаю, чтобы и делал без твоей помощи!

Девчонка явно была смущена, в особенности внезапными объятиями. Она скромно улыбнулась, глядя на горячо благодарившего её паренька.

– Ну вы же помогли нам с братом… – говорит она. – Папа мне сказал, что добрые люди всегда должны друг другу помогать.

– Он сказал правильно, – отвечает Максим с доброй улыбкой на лице.

Девочка улыбается ему в ответ. В ясных словно небо голубых глазах видно искреннее счастье, заставляющее сиюминутно почувствовать вину за мои ранее сказанные слова. Я не хотела обвинить эту малышку во лжи – я всего лишь хотела помочь Максу стать менее наивным и более вдумчивым. А также экономным. Если так направо и налево раздавать деньги всем «беднякам», как это делает он, то даже с нашей хорошей зарплатой можно сесть на дно глубокой ямы.

Улыбка Анечки исчезает, когда к ней подходит парень с гитарой в чехле и за спиной (тот самый) и немного даже грубо хватает её за руку. Девочка медленно и молча поднимает на брата испуганные глаза.

– Саша, я…

– Мы идём домой, Аня, – говорит он холодно и монотонно, разворачиваясь и уводя за собой не особо того желающую младшую сестру.

На мгновенье парень кинул взгляд на нас. Лишь на мгновенье. Совсем не так, как смотрел на всех окружающих во время своей игры. Это был отталкивающий взгляд, как у сторожевого пса, охраняющего склад. Словно мы были неизвестно кем, кто мог обидеть хрупкую девочку. Словно ворвались в его дом и намеревались стащить всё ценное и не очень.

Пара секунд – и вот двое пропали из нашего поля зрения.

– Какой-то он не особо общительный, – Валерий усмехается, в очередной раз поправив на носу постоянно сползающие очки указательным пальцем.