Мой ангел-хранитель

– «Аромат грёз» – лучшие духи во всём Петербурге!

Восклицает он торжественно, как на параде. Затем вновь откусывает от пирожка и отходит левее, чтобы дать рекламу в другой части улицы. Если бы эти листовки имели тот же спрос, что и булочки…

– Заходите и покупайте!

Один взял. Второй. Саша ощущает прилив радости – осталось не так много, а значит, совсем скоро он пойдёт домой на вполне законных основаниях. Вот ещё, и ещё, и… Пальцы зажимают бумагу, не желая уступать её оппоненту – крепкому запястью с татуировкой чёрного огня на костяшках.

– Эй, я тоже хочу купить духи! – дразнящим, противно-писклявым голосом произносит Фёдор и дёргает листовку на себя с такой силой, что та разрывается на две большие полвины. Тут же – взрыв громкого смеха и недовольный взгляд Александра.

– Наша принцесса теперь торгует духами? Забавно, очень забавно, Александр.

– Чем хочу – тем и торг… В смысле, тем и занимаюсь. В отличие от тебя, я хотя бы работаю.

Пчёлкин с уверенностью смотрел в глаза соперника, ощущая себя на сто процентов правым. Вечных спутников Фёдора, в прочем, поблизости не наблюдалось, что придавало ещё больше смелости. Без них Калитин его не тронет.

– Работаешь? По-твоему это работа?

Он с брезгливостью посмотрел на правую руку Саши, что ещё была загружена бумагами. Второй в свою очередь стиснул зубы – Фёдор нарывается. Он точно нарывается. Ничего не делающий человек потешается над работягой, у которого нервы без того на пределе. Или богатый на полном серьёзе считает, что он приносит обществу пользу? Все эти деньги заработаны его отцом, причём Саша уверен практически полностью, что не все из них заработаны честно. Просто потому, что так работает экономика. Фёдору всего лишь повезло родиться на всё готовенькое. Александр же из кожи вон лезет, чтобы в ответ получить… Оскорбления? Может, хватит уже позволять себя унижать?

– Знаешь, ты похож на клоуна, – продолжает глумиться тёмноволосый парень, чьё лицо Саше до невозможности противно, но тем не менее серые глаза были устремлены прямо на него, они беспощадно вдавливали в грунт и оказывали гигантское давление, – школьник, который решил заработать денег, раздавая листочки с рекламой духов для девчонок.

– Заткнись.

– Чего? – переспрашивает Фёдор, хоть он и услышал. – Да неужели ты стал настолько смелым? Неужели ты правда думаешь, что я ничего не сделаю?

Шаг вперёд. Александр делает шаг назад. Он сглатывает слюну, поддаваясь общему напряжению, возникшему межу ними.

– Весь класс, – угрожающе цедит Фёдор, – уже завтра будет в курсе, принцесса. Хамить мне было смело, ничтожество, но это очень, очень тупое решение. Походу, твоей семье действительно на тебя плевать.

– Не трогай мою семью!

– Что такое? Я задел тебя за больное? Ну, извини. Просто хорошие родители не допустили бы того, чтобы их сын занимался рекламой бомжатника. Или твой отец тоже тайком цветочки продаёт?

– Заткнись!

Рука Саши в один момент решила, будто способна жить своей жизнью. Пальцы сжались в кулак. Злобный оскал. Фёдор может говорить что угодно про него самого, но отца и семью трогать он не посмеет. Саша этого не позволит никому.

Мгновенье.

Ярость.

Удар.

****************************

Звонок в дверь был очень отчётливо слышен в стенах небольшой квартиры и представлял собой хоть и мелодичный, но крайне неприятный громкий звук. Мужчина поднимается с кресла уже с чувством внутреннего раздражения, будучи вынужденным оставить работу и горящий экран ноутбука на письменном столе. С каменным лицом направляется к двери. От непривычки шаги казались тяжёлыми – слишком долго мужчина находился в сидячем положении.

– Вы снова забыли ключи?

Подошедши к двери, уставшим голосом роняет он, предположительно, своим детям – ибо кто ещё это мог быть? Сейчас около трёх. Примерно в это время заканчиваются уроки у Саши. Руководствуясь мышечной памятью, мужчина снимает с забитого в стену гвоздя связку ключей, после чего выбирает нужный, вставляет в замочную скважину, отпирает дверь…

На него смотрели два совершенно незнакомых человека. Хотя в том, что они незнакомы совершенно, можно было и усомниться. Кое-какие черты в лице женщины странно ему припоминались. Гладкое, упитанное, с двух сторон обвешенное волнистыми светлыми кудрями. Глаза узкой формы, хитрые-хитрые – этот взгляд и казался знакомым. Мужчина рядом с этой женщиной был ниже на полголовы, немного полон, однако же не до безобразия; его глаза были маленькими, какими-то даже безэмоциональными. В богатых костюмах, а у женщины на вороте пальто – чёрный, пушистый мех… Богатая парочка.

– Вы отец Саши Пчёлкина? Павел Семёнович? – задаёт вопрос женщина, голос её оказывается неожиданно тонок и оттого не слишком приятен.

– Да, я, – признаётся Павел Семёнович. В его голове ещё столько вопросов, однако ответы на них он может получить, очевидно, только в ходе беседы. – А вы…

– Мы родители его одноклассника, Калитина Фёдора, –опережая вопрос, даёт ответ полный мужчина. – Думаю, вы знаете, почему мы здесь.