Мои авианосцы

В этом рассказе ничего не преувеличено, суть и достоверносгь сохранены полностью. Командир не деспот, он все это испытал на себе. Такова участь старпома крупного корабля. История флота не знает ни одной жалобы на жестокость командира, поступившей от самого близкого к нему сослуживца. Даже в корабельном уставе ВМФ была сохранена статья о несовместимости частного пребывания на берегу с должностью старшего помощника. Она была отменена только в начале шестидесятых годов. Каждый старпом, добровольно надевая на себя хомут этой должности, знал, что он не будет командиром, не исполнится его голубая мечта, если он окажется слабым или в плену бытовых береговых проблем и не одолеет эту главную промежуточную инстанцию перед тем, как в его руках окажется машинный телеграф.

Флот неиссякаем на разного рода юмористические истории.

Некоторые из них стали достоянием всего флота. Приведу несколько наиболее нашумевших и передающихся как легенды. Скорее всего, при пересказывании байки для красного словца сдабривались крепкими солеными морскими фразами, наполнялись новой фактурой и местным колоритом.

В начале пятидесятых годов на одном из крейсеров Тихоокеанского флота готовились к встрече маршала Чойбалсана, Крейсер стоял у причала в бухте Золотой Рог. Как-то ночью вахтенный офицер, сдавая смену своему коллеге, между делом сообщил:

– « Да, чуть не забыл, утром на крейсер приедет Чойбаясан, так что доложи кому следует пусть подготовятся.»

Вахтенный офицер отвечает за безопасность стоянки, общий порядок на верхней палубе. Во время несения вахты он не имеет права заходить во внутренние помещения, и вся его четырехчасовая вахта проходит на верхней палубе, на свежем воздухе. (Чего только за четыре часа не передумаешь.) Так получилось, что о той фразе офицер вспомнил только к исходу ночи. А Чойбалсан ведь был премьерминистром Монгольской Народной Республики. Подумав, доложил дежурному по кораблю по принципу «гони зайца дальше». Тот спросонья его обругал. Шутка ли, маршал, да еще иностранный, глава правительства. Гони зайца дальше. Доложил старпому.

Старпом, конечно, посетовал, что на его голову шишки сыпятся (командир был на берегу). Но что делать, надо готовиться к встрече. И завертелось дело. Подъем личного состава на час раньше положенного, большая приборка, смотр формы одежды, проверка готовности почетного караула, разучивание монгольского гимна с оркестром, вызов с берега уволенных офицеров. Поскольку время прихода маршала не было установлено, досрочно вышли с докладом, по слухам – самому командующему флотом.

Можно только догадываться о диалоге во время этого доклада.

– К нам приезжает маршал Чойбалсан. Крейсер к приему готов, мною отданы все распоряжения. Контроль обеспечивается.

– Какой Чойбалсан!?

– Маршал, премьер-министр.

– Так он умер два года назад.

– Так точно.

…Немая сцена.

Начали искать виновника первичного доклада. Искали долго,.Это было в воскресенье.

Виновником оказался один из командиров артиллерийских батарей, симпатичный, сухощавый лейтенант. (Про таких шутники говорят: можно вынуть из кителя, не расстегивая его.) Продолжение:

– Когда Чойбалсан придет?

– Утром.

– Какой Чойбалсан?

– Помощник флагманского минера, капитан 3 ранга.. (Офицер – казах по национальности.) По другой версии это была баржа, на которой доставлялись мясные продукты из Монголии и которую прозвали на эскадре «Чойбалсаном». Дальше опять догадки…

У старпома, видимо, как говорят на флоте, «отвалилась челюсть до бляхи», а бедолага лейтенант пошел на гауптвахту. Он хотел как лучше. Не думал парень, что так получится. В это время крейсер готовился к минной постановке – одному из самых сложных боевых упражнений. Поэтому он решил предупредить офицера, отвечающего за минное дело и запальную команду, что приедет начальство. Но коллега его не понял…