Мой беспощадный лорд

Но все это в данный момент не имело никакого значения. Сейчас он мог думать только об одном – о женщине в его объятиях, о женщине, похитившей его сердце. Рамзи всей душой желал, чтобы Сесилия поняла: ей следовало оставить его сердце себе, а ему отдать свое. И он будет очень бережно обращаться с ее сердцем.

Наверное, ему следует немного подождать, пусть Сесилия отдохнет. Вот только он никак не мог ее отпустить, не сообщив о своих намерениях. Но как же об этом сказать?…

– О чем ты думаешь? – Сесилия немного отстранилась и заглянула в его глаза. – Ты такой серьезный… – Она провела ладонью по его обнаженной спине. – Я хочу сказать, что ты сейчас даже серьезнее, чем всегда.

Рамзи на мгновение закрыл глаза, наслаждаясь ее прикосновениями.

– Я чувствую себя примерно так же, как твой дом, – признался он.

Сесилия наморщила носик.

– Горящим?

– Уничтоженным. – Рамзи попытался стереть пятно сажи с ее щеки, но лишь размазал его.

Сесилия прижалась щекой к его ладони.

– Что же тебя уничтожило? – спросила она.

– Ты, – пробормотал Рамзи. – Ты уничтожила меня, Сесилия, разрушила меня прежнего. Ты лишила меня всего того, что прогнило и загноилось, и теперь я понятия не имею, кто я, собственно, такой.

– Мне очень жаль, – прошептала она и опустила ресницы, чтобы скрыть подступившие к глазам слезы.

– Нет, я ничего не имею против. Уже не имею. Вот только… Теперь мне нужна твоя помощь, чтобы опять собрать себя в единое целое.

Сесилия молчала, и Рамзи продолжил:

– Наш мир всегда был для меня безжизненным и серым, пустым и бессмысленным, как мое имя. Но потом я встретил тебя, и в мире появились краски. – Он взял ее лицо в ладони, взял очень осторожно, словно величайшую драгоценность. – Ты наполнила меня до краев, Сесилия. Когда мы вместе, я забываю об одиночестве. А без тебя я не вижу смысла ни в чем.

Рамзи тронул губами ее лоб, глаза, нос, скулы, уголки рта.

– Я пытался справиться с собой, говорил себе, что ты – моя слабость, уязвимое место. Но нет. Ты делаешь меня стократ сильнее, Сесилия. Ты даешь мне жизнь. Ты даешь мне цель, которая лучше и благороднее любых амбиций. Благодаря тебе я узнал, что означает слово «семья». Я хочу создать семью с тобой.

Рамзи слизнул кончиком языка катившуюся по ее грязной щеке слезу. Сесилия хихикнула, но ее лицо сразу стало серьезным, а сердце Рамзи пропустило удар.

– Я тоже этого хочу, – прошептала она. – Хочу больше всего на свете. Но Рамзи, ничего ведь не изменилось.

Он нахмурился.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я знаю, что заведение Генриетты догорает, но я намерена отстроить его заново.

– Мне все равно, – заявил Рамзи. – Если захочешь, я помогу тебе укладывать кирпичи.

Глаза Сесилии стали круглыми, как блюдца.

– Но ты же говорил…

– Я знаю, что говорил. Но я был неправ. Понимаешь, слишком много лет я стремился к неверным идеалам, уважал не тех людей. Все это ерунда, Сесилия.

– Но как же твое положение?

– Без тебя я буду безымянным нищим. Я имел в виду в точности то, что сказал тебе в шотландском домике. Когда‑то живя там, я был никому не нужным одиноким ребенком. Но именно там я обрел счастье, потому что на сей раз со мной была ты, Сесилия. Ты – мое счастье. У меня есть вы с Фебой, и больше никто мне не нужен. Если ты будешь думать обо мне хорошо, значит, я сумел достичь совершенства, к которому всегда стремился.

Улыбка Сесилии была ярче пламени пожара, она затмевала даже солнце на небосводе.

– Судя по всему, милорд судья высокого суда, вы изменили свое мнение насчет любви? Или я вас неправильно расслышала?

Рамзи помотал головой.

– Нет, ты все расслышала правильно. Я люблю тебя, Сесилия Тиг, и бесконечно сожалею обо всех несправедливых словах, которые раньше тебе наговорил. Клянусь, ты больше никогда не услышишь от меня ни одного грубого слова. И я вырву язык всякому, кто рискнет отозваться о тебе неуважительно.

Сесилия приподнялась на цыпочки и прижалась к его губам в страстном поцелуе. Этот поцелуй был достаточно неряшливым, имел вкус соли и сажи, но еще и бесконечного счастья.

Тело Рамзи отреагировало незамедлительно и вполне предсказуемо, и ему пришлось отстранить от себя любимую женщину, чтобы не овладеть ею на глазах у лондонских пожарных и половины личного состава Скотленд‑Ярда.

– А я‑то думала, что это твой брат – дикарь, – прошептала она с озорной улыбкой.

– Так и есть, – буркнул Рамзи. Хотя он и отстранил от себя Сесилию, но продолжал держать ее за плечи, не мог заставить себя ее отпустить. – Я не… Обычно я так себя не веду… Я никогда… – Ему удалось наконец разжать пальцы, но тут же запустил их в ее волосы. – Поверь, я никогда не терял контроль до такой степени, Сесилия. И никогда не испытывал такого страха и ярости, как в тот момент, когда вернулся в домик и понял, что тебя увезли. Чандлер был прав. Я внезапно превратился в мясника и не жалею об этом. Я сожгу дотла весь город, если ты меня попросишь.

Сесилия потянулась к нему и провела ладонью по его испачканной сажей груди.

– Как это не похоже на Викария Порока, – сказала она с улыбкой.

Рамзи снова помотал головой, ноздри его раздувались, а кулаки крепко сжались.