Мой человек

– Ну, говори куда, я не знаю, где ты теперь живешь. Бабушкиной квартиры больше нет? Я как-то приехал туда… видел, что другие шторы… В окне другие люди…

– Зачем?

– Зачем? Не знаю, – вздохнул Алёша. – Искал самого себя – того, кто там был.

Я взглянула на него. Зачем ему – он тот, у которого еще ничего не было, страдающий, несчастный?

Алёша вел машину спокойно, пропуская лихачей, останавливаясь на желтом свете у светофора. Вчера, когда он, замявшись, сказал, что не любит водить, я подумала, что он и не умеет. Нет, отлично водит. Наверное, в дни концертов просто бережет силы и нервы.

Он припарковался возле моего дома, выключил мотор и очень спокойно попросил:

– Разреши мне подняться.

– К нам? – изумилась я. – Зачем?

– Хочу маленьких котят посмотреть. Никогда не видел однодневных котят.

– Ты издеваешься? – засмеялась я.

Алёша пожал плечами:

– Хочу с твоей дочерью познакомиться.

Странно, нелогично, непонятно. Ничего про него не понимаю. Я совершенно не готова была сейчас взвешивать и думать, как надо, что плохо, что хорошо. Я видела, что снова звонит Мариша, неожиданно растерявшаяся от простой житейской ситуации, но слишком уж непривычной.

– Да, дочка, я уже иду. Пошли, – сказала я Алёше.

Мне пришлось посмотреть ему в глаза. Когда человек неотступно на тебя смотрит, не посмотреть в ответ – это прятать глаза. А с чего бы мне прятать от него глаза?

Он слегка провел рукой по моей ладони.

– Ты такая же.

– А ты изменился.

– В лучшую сторону?

Я кивнула. Потом помотала головой. И побыстрее вышла из машины. Это все слишком неожиданно… У нас порядок, у нас всегда порядок, я ненавижу бардак. Об этом я не беспокоилась. Мариша – воспитанная девочка, хоть и красный комиссар, кусаться и хамить не будет. Но зачем Алёше идти в нашу скромную крохотную квартирку? Что ему там смотреть? Однодневных котят?

– Ты точно хочешь подняться?

– Это неудобно? – Алёша остановился.

Если бы меня сейчас попросили отгадать, кто этот человек, кем он работает, то, даже перебирая сто профессий, я бы не сказала, что внутри него – мировая гармония. Что он один создает мириады звуков, океаны музыкальных волн, что он – единственный творец невероятных, бурных, страстных и правильных одновременно, ярких миров. Ты погружаешься в этот мир, как я вчера, и растворяешься в нем. И летишь в каком-то другом, прекрасном пространстве, где нет слов, где нет быта, кошек, подъездов, новых или старых машин, нет справок и нет денег, нет плохих слов, нет смерти, болезней – есть мировой разум, мировой порядок, мировая красота и гармония. И Алёша знает к ним ключ.

А этот милый, приятный, чуть простоватый на вид человек, который стоял сейчас рядом со мной, – это тоже он. И я не вижу в нем вчерашнего творца. Разве что глаза и руки. Не самое ли это главное в человеке?

– Что-то ты насторожилась. – Алёша снова провел по моему воротнику. – Неудобно, что я иду?

– Мысли обуревают, – ответила я правду. – Очень противоречивые. Да нет… почему, пойдем. Давай нарушим все законы.

– Законы чего? – слегка удивился Алёша. Но как-то не слишком. Может быть, он сам об этом думает?

– Все вообще законы.

У лифта соседка с третьего этажа, Алина, похожая на постаревшую куколку, поздоровалась с нами и неожиданно сама заговорила с Алёшей. Алина моя ровесница, мы это как-то выясняли, у нее такого же возраста сын, как Мариша, но соседка недавно вдруг сказала мне, что ей двадцать восемь лет и она хочет встретить человека на всю жизнь. Я думала, что она шутит, и сказала, что мне в таком случае – пятнадцать. Но Алина рассердилась, и сказала, что она отлично помнит, что мне-то сорок три. Из чего я поняла, что ей стало некомфортно в своем возрасте, и она пытается убежать в молодость, которой больше нет.

Сейчас я видела, что Алине сходу понравился Алёша и его одежда. На самом деле, он был одет так просто и так дорого, что это было очевидно. Есть такого рода одежда. Из другого материала, сшитая по каким-то другим лекалам, как будто точно на человека. Может быть, он и заказывает себе одежду. Классический музыкант, если и не мирового уровня в полном смысле этого слова, но гастролирующий по всей стране и всему миру – почему бы ему и не шить себе одежду на заказ у хорошего портного.

Алина смеялась, показывала мелкие ровные зубки, вздыбливала свою огромную челку, закрывающую весь лоб и брови, Алёша вежливо кивал. Алина успела рассказать ему, что только что была в Японии и скоро поедет в Латинскую Америку.

– Пока! – Соседка, выходя, кокетливо улыбнулась и помахала пальчиками.

Когда она вышла, Алёша негромко засмеялся:

– Стал с годами нравиться женщинам.

– Я заметила, – кивнула я. – Чем нравишься, знаешь?

– А ты?

– У тебя пальто очень хорошее.

– Ты издеваешься?

– Почему? Я сама шью, понимаю в этом. У меня так не получится.

– Кроме пальто – ничего не заметила?

– Еще глаза хорошие, – вздохнула я. – Но это расплывчатая категория. Пальто надежнее. Выходим.

Я вставила ключ в дверь, но не успела отпереть, Мариша распахнула ее.

– Мам… – Дочка вопросительно посмотрела на Алёшу и слегка нахмурилась. – Это ветврач?