Мой капитан

– Отец мне открыл истинное лицо капитана.

– Извините?

– Оказывается, он служил царю, и доносил ему о наших передвижениях…

– Невероятно!

– Кроме того, отец уверен, что именно  капитан убил…

– Анна!

Я резко оглянулась на строгий оклик. В дверях стоял отец, нахмурив брови. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Да, папа?

– Тебе пора в свою комнату.

Я взглянула на часы. Минуло только два часа пополудни.

Но я послушно поднялась. С недавних пор, отец стал мне чужим человеком. А может, всегда и был? Моё беспрекословное послушание иногда сбивало его с толку, но на споры у меня просто не было душевных сил. Я кивнула на прощание графу, и покинула гостиную.

16

Мы приехали во дворец, когда сумерки сгустились над городом.

Слуги в ливреях поспешили помочь нам выбраться из экипажа.

Дворец был ярко освещен. Я скинула капюшон накидки и оглядела здание, восхитившись его величественной красотой

Отец властно повел к входу.  Мне так и не удалось еще раз порадовать глаз безупречной архитектурой.

Мы вошли.

Белоснежный холл, мраморные колонны, красные ковры на лестницах, блестящий паркет, все было именно так, как я помнила. Слезы умиления замерли на ресницах.

Мимо прошествовали две княжны, и окинули меня взглядом, весьма пренебрежительным. Я подобралась, девушки неожиданно развернулись, будто случайно заметив меня, и одна произнесла:

– Боткина? Анна Петровна? Боже мой, какая встреча!

– Я слышала, – вступила вторая, – вас похитил горец? Долго вы пробыли в его плену? Вам понравилось?

Княжны переглянулись, и захихикали.

– Как вам не стыдно, барышни! – заступился за меня граф, явившейся из неоткуда, – Анна Петровна лишилась на Кавказе сестры!

Он галантно подхватил меня под руку, и отвел в сторону.

– И еще кое-чего лишилась! – услышала я в след едкое замечание.

Граф стал свидетелем моего унижения, покраснел и ускорил шаг.

– Желаете выпить? Сегодня дают чудесное вино…

– Не надо, Алексей Владимирович… – выдохнула я.

– Не понял, – смутился он, – что вы имеете в виду?

– Не стойте рядом. Это только мой позор.

Михайлов молча взял с подноса два бокала красного вина и подал мне один.

– Я готов поддержать вас, сударыня. Как и обещал еще до начала нашего путешествия…

Я благодарно улыбнулась ему, и поискала глазами отца.

Трудно было не заметить, как от него откровенно шарахались бывшие друзья. Меня просто сторонились, графа едва замечали. Мы были явными изгоями, и уверена, я была не одинока в своем мнении.

Целенаправленно, к нам, огибая притихшую публику, павлином шел министр. Он учтиво поклонился графу, мне и подошедшему отцу, сообщил, что монарх нас ждет.

Мы чинно последовали за министром. Присутствующие любопытно вытягивали шеи, провожая нас глазами.

Но только один взгляд обжег меня. Я не смогла его проигнорировать, оглянулась. Ноги едва не подкосились, инстинктивно сжала руку графа. Тот проследил за моим взглядом, и сдержанно констатировал:

– Он здесь.

Я старалась вести себя естественно, но ужас заползал в мою душу. Мне показалось, что в зале стало холодно и темно, а где-то кричит Наири…

Казбек пристально наблюдал за мной.

Двери за нами закрылись. Я, наконец, выдохнула. Мне действительно казалось, что все позади…

Мы миновали длинный коридор, и вошли в малый тронный зал.

Император сидел на возвышении, в кресле с позолоченными ножками. Он казался уставшим и сутулым.

Царь взглянул на нас, и я разглядела в его глазах странную печаль.

Мы почтительно склонились.

Самодержец не сводил с нас глаз.

– Ну, здравствуй, Петр Николаевич… – протянул он.

Отец почтительно отозвался.

– И чего это тебе не по душе мое правление, а, Боткин? Не уж-то князю дурно живется? – скучно сказал император.

– Нет, ваше высочество.

– А чего ж тебя потянуло? Ладно, не говори. А то чего лишнего скажешь, казнить придется…

Моё сердце сжалось. Он говорил так безразлично, что я почти поверила в его слова.

– А это дочь твоя, стало быть?

Я порывисто присела в реверансе.

– Наслышан. Белов  рассказывал… какова… сколько тебе лет, барышня?

– Двадцать два, ваше высочество.

– Замуж пора, – безапелляционно заявил император,  – больно характер твой… неспокоен. Впрочем, Ессенский  отозвался о тебе положительно, отправилась за батькой в дикий край! Похвально.

Я понурила голову. Значит все правда. Кирилл действительно все доносил царю. Интересно, а о фальшивой свадьбе тоже рассказал?

– Кстати, о капитане Ессенском. Слышал, Петр Николаевич, что обвиняешь ты моего вояку в убийстве своей активистки – Калугиной… эй, Петр, позови-ка сюда Кирилла Сергеевича.

Сердце мое упало. Я устремила глаза в пол. В зале воцарилась тишина. Скрипнула дверь, потом шаги по блестящему паркету.

– Ваше высочество, – произнес любимый голос.

Я не могла взглянуть на него, словно все тело мое было обездвижено. Душа рвалась на части. Мне казались невероятными все те подлости, что мой отец приписывал Кириллу. Но пока, все подтверждалось.

– Ну, так вот, – меж тем, продолжал царь, – твои обвинения, князь, необоснованны… у меня, как минимум два свидетеля того, что капитан невиноват в страшном преступлении.

Отец посмел вопросительно вскинуть бровь.