Мой Кир Булычёв, мой Рэй Брэдбери и другие мои писатели…

В конце 50-х годов начал писать в соавторстве с братом Аркадием. Вскоре литературный дуэт «братья Стругацкие» приобрёл культовое значение. Несмотря на то что формально писатели работали в рамках научной фантастики, их авторитет всегда выходил за пределы этого направления в литературе. В 70–80-е годы ХХ века на вопрос: «Читаете ли вы фантастику?» – интеллигентные люди однозначно отвечали: «Нет!». «А Стругацких?» – «Ну это же совсем другое дело!»

Братья Стругацкие смело ставили перед своими читателями сложные – подчас неразрешимые – социальные и морально-нравственные вопросы. За тридцать лет совместной творческой деятельности они прошли трудный путь: от восторженного воспевания творческого человека, в первую очередь учёного-исследователя, до бичевания подлости и тотальной несправедливости этого мира.

Совокупный тираж произведений братьев Стругацких, изданных в СССР и России, – порядка 50 миллионов экземпляров. Кроме того, их книги выдержали более шестисот двадцати изданий в тридцати трёх странах мира на сорока двух языках, среди которых: английский, болгарский, венгерский, грузинский, китайский, корейский, монгольский, немецкий, польский, сербскохорватский, словацкий, французский, чешский, японский.

В период застоя некоторые произведения Стругацких впервые выходили за рубежом в эмигрантских издательствах. По сценариям писателей поставлены кинофильмы: «Сталкер» (режиссёр Андрей Тарковский), «Дни затмения» (Александр Сокуров), «Искушение Б.» (Аркадий Сиренко), «Чародеи» (Константин Бромберг), «Гадкие лебеди» (Константин Лопушанский), «Обитаемый остров» (Фёдор Бондарчук) и др. Повесть «Трудно быть богом» экранизировалась дважды – немецким режиссёром Питером Фляйшманом и Алексеем Германом – старшим.

Писательский тандем «братья Стругацкие» – явление уникальное, хотя литература знает и другие дуэты: братья Гонкур, братья Вайнеры, Ильф и Петров… В фантастике – отец и сын Абрамовы, двоюродные братья Евгений Войскунский и Исай Лукодьянов… Но именно с братьями Стругацкими связан вопрос-мем «Как вы пишете вдвоём?».

Попытаюсь представить это на основе разных услышанных версий и анализа характеров братьев-писателей. По темпераменту Стругацкие были очень разными. Аркадий Натанович – взрывной, энергичный, открытый, словно вулкан, пышущий творческими идеями. Если бы не его способность придумывать снова и снова что-то интересное, вряд ли бы Тарковский снял своего «Сталкера», ведь было написано не менее семи вариантов сценария, каждый разнился с предыдущим, и основная часть работы выпала на долю Аркадия Натановича. Редактор и составитель сборников Нина Матвеевна Беркова рассказывала мне, как они в 60-е годы работали в издательстве «Детская литература». Бо́льшую часть времени они читали самотёк. Комнатка была тесная. «И вот вдруг Аркаша подскакивает, – рассказывала Нина Матвеевна, – и практически за шиворот вытаскивает меня в коридор. Кричит: “Малыш, посмотри, какой замечательный текст нам прислали!” – и начинает читать с листа. Я встаю на цыпочки, заглядываю в листок и вижу, что читает он не тот текст, что напечатан, а тот, что написан сверху его рукой. Говорю: “Аркаша, это же ты сам написал!” А он смущённо: “Ну там же всё это было, я только немного подправил!”»

Борис Натанович был его противоположностью – строгий, сдержанный, подчёркнуто интеллигентный, если не сказать аристократичный – в смысле «аристократии духа». Помню, как на фестивале фантастики «Интерпресскон» в пригороде Санкт-Петербурга, на Финском заливе, кажется, в Разливе, он торжественно шагал исполненный чувства собственного достоинства в окружении учеников и исследователей творчества, называвших себя «Людены» (так у Стругацких в нескольких произведениях называются люди, обогнавшие в эволюционном развитии своих соплеменников).

Аркадий Натанович, хоть и провёл детство в Ленинграде, с 1955 года жил в Москве и воплотил в своём характере её бесшабашность, открытость. Борис Натанович всю жизнь прожил в Ленинграде – Санкт-Петербурге и воплотил сдержанность, строгость и изящество этого города.

Так они и писали. Аркадий Натанович в избытке фонтанировал идеями, образами, сюжетами, а Борис Натанович, словно Роден, отсекал лишнее. Именно это сочетание несочетаемого и позволило родиться такому уникальному дуэту.