Мой Король...

Повинуясь отцу, Лика вернулась в свою комнату, легла на кровать и закрыла глаза. Тихие скорбные звуки музыки, приглушённые закрытой дверью, ненавязчиво проникали в комнату, окутывая своей печалью. Грустные нотки больно прикасались к душе, заставляя сердце жалобно стонать от безысходной тоски. Скрипка плакала и рыдала, умоляя вернуться, не покидать этот мир — и развеять горестную пелену…

Музыка… Печальная, скорбная… Она влекла за собой, звала выйти на улицу — и разделить её тоску…

Повинуясь внутреннему зову, Лика встала с кровати и пошла на звуки музыки. Словно во сне, она вышла из комнаты в коридор, молча взглянула на кухню: вопреки собственному совету, отец с матерью наблюдали за похоронами из окна.

Не обронив ни звука, Лика медленно продолжила свой путь и тихонько выскользнула в фойе. Как в тумане она спустилась по ступенькам вниз и вышла из подъезда.

Весь двор был переполнен людьми: застывшие, словно высеченные из камня, фигуры мужчин с суровыми лицами… заплаканные глаза женщин и молоденьких девчонок… любопытные, не понимающие что происходит, взгляды детей помладше…

Лика медленно пошла сквозь толпу, направляясь к источнику мелодии, завораживающей своей скорбью… Раздался испуганный женский вскрик — и вдруг наступила абсолютная тишина… Оборачиваясь, люди с ужасом смотрели на приближающуюся к ним невесту: словно невесомое облако, она будто не шла — а парила над землёй, ища взглядом своего жениха. Нескольким женщинам стало плохо, и они упали в обморок…

Внезапно дорогу Лике преградил Макс: смертельно бледный, с невыносимо горестным взглядом, он молча смотрел на неё, не в силах произнести ни одного слова.

— Это меня хоронят… — с грустной улыбкой посмотрела на него Лика. — Я умерла…

Макс побледнел ещё сильнее…

— Так странно: я — УМЕРЛА… — прислушиваясь к звукам собственного голоса, задумчиво повторила Лика.

Почему-то совсем не было страшно или больно. На душе было удивительно тихо и спокойно, словно она давным-давно ожидала тот миг, когда уйдёт в иной мир. Ей не было жаль оставленных близких, (она о них даже не вспомнила), не было жаль прерванной короткой жизни и незаконченных дел — ТИШИНА…

— Я хочу посмотреть на себя… — глядя на Макса с лёгкой печалью, вновь грустно улыбнулась Лика. — Я красивая…?

— НЕ ХОДИ… — с трудом разжимая непослушные губы, выдохнул Макс, пытаясь удержать её на месте.

— Я хочу ПОСМОТРЕТЬ… — повторила она, отводя его руки в сторону, и направилась к стоящему в центре толпы гробу.

В воздухе царила звенящая тишина… Толпа замерла от ужаса, глядя на обезумевшую невесту: с грустной улыбкой на губах, она медленно подошла к гробу и остановилась. Лика задумчиво посмотрела на лежавшее в гробу тело, и на её лице отразилось недоумение. Она ожидала увидеть саму себя: юную и красивую — в ослепительно белоснежном платье…

Но это была не она — в гробу лежал мужчина: черные волосы… гордый аристократический профиль…

— МОЙ КОРОЛЬ… — радостно выдохнула Лика, и её лицо озарилось счастливой улыбкой. — Мой Король… — прошептала она, склоняясь над ним и бережно прикасаясь губами к его рукам.

От нахлынувшей радости по щекам побежали слёзы, но Лика ничего не замечала: она целовала холодные ледяные руки, пытаясь передать им своё тепло — отогреть их от долгой разлуки, сковавшей сердце, словно зимняя стужа… Безумная в своей любви, она шептала ему, как сильно соскучилась, как ждала его всё это время — и ВЕРИЛА, что он вернётся…

— Мой Король… — нежно шептала Лика, ласково проводя кончиками пальцев по его волосам и лицу. — Посмотри на меня… Посмотри на меня! ПОЖАЛУЙСТА…

Он не смотрел… Он почему-то не смотрел на неё — не хотел открывать своих лучистых, подобно звездному небу, глаз… Застывшие губы молчали, не обронив долгожданного слова «малышка»… Словно высеченный из камня, он безмолвно лежал на обитом бархатом ложе, и был похож на уснувшего полубога…

— Мой Король… — продолжала звать его Лика. — ПРОСНИСЬ…

Её взгляд на секунду скользнул вниз — и замер: ослепительно БЕЛАЯ рубашка торжественно, (будто по- праздничному), обтягивала сильные плечи, а воротник был строго застёгнут на все пуговицы…

— Мой Король… — обречённо простонала Лика, начиная с ужасом понимать, что значит эта режущая глаз белизна рубахи и застывшие фигуры людей вокруг: это НЕ ЕЁ сейчас хоронят — они хоронят ЕЁ КОРОЛЯ…

В глазах Лики всё поплыло: на белой рубашке вдруг стали проступать алые пятна, словно кто-то вонзил в его тело нож, нанося глубокие кровоточащие раны…

— МОЙ КОРОЛЬ… — дико закричала Лика… и потеряла сознание…

— Лика… Лика… Очнись! — настойчиво звал голос отца. — Открой глазки, дочка… Ну…?

Лика пришла в себя.

— Мой Король… — разрыдалась она. — Мой КОРОЛЬ…

— Что ты, дочка…? Что ты…? — утешал её отец. — Приди в себя! Тебе приснился кошмар.

— Кошмар…? — недоумённо огляделась Лика по сторонам и заметила Макса, стоящего в дверях. — Макс! Ты же был там… Ты БЫЛ — я видела! Его ПОХОРОНИЛИ… Без меня… Я хочу К НЕМУ — я должна быть рядом с ним!

Отталкивая руки отца, она попыталась подняться с кровати, чтобы вновь убежать к своему Королю.