Мой Король...

— Куда ты, глупая…? — удерживал её отец. — Куда ты собралась? Никто твоего Короля не хоронил — это просто парнишка из соседнего дома! Если мне не веришь — вон, Макса спроси!

— Это не он, Лик… — покачав головой, подтвердил слова отца Макс. (И тяжко вздохнул…)

— Ты лжешь… — не поверила ему Лика. — Ты БЫЛ там… Ты тоже был на похоронах!

— Не был я ни на каких похоронах… — вновь покачал головой Макс. (И почему-то снова вздохнул…) — Я на почте был — письмо твоё отправлял, чтобы Каро его быстрей получил. А потом сразу сюда…

— Макс… миленький… — пытаясь сдержать поток слёз, умоляюще посмотрела на него Лика. — Поклянись, что ты не лжёшь… (Я же сама видела!)

— Клянусь, Лик! Чем хочешь, клянусь — тебе просто приснилось…

Лика внимательно смотрела в лицо Макса, надеясь отыскать хоть один намёк, что он не лжёт — и Макс твёрдо встретил этот испытующий взгляд.

— Ты, правда, был на почте…? — боясь поверить в хрупкую правду, спросила Лика.

— Конечно… — кивнул Макс, и на его губах отразилась грустная улыбка: — Можешь не сомневаться — уже сегодня Каро получит твоё письмо…

Открыв калитку оградки, Макс подошёл к усыпанной цветами и венками могиле и присел на свежевыструганную скамью.

— Привет, брат… — сдавленно прошептал он, глядя на фотографию лучшего друга. — Ты уж прости, что всё так получилось… Даже в последний путь не смог тебя проводить — с Ликой остался… Да ты и сам всё знаешь… — тяжко вздохнул он.

Дрожащими руками Макс достал из-за пазухи белый конверт…

— Вот… письмо тебе от неё принёс… — опустив голову, нервно теребил он тонкую бумагу. — Скучает она по тебе очень — ЖДЁТ… Ты наверно и сам в курсе — тебе сверху всё лучше нашего видно… — с трудом сглотнул он подступивший к горлу комок. — Сейчас почитаю тебе, брат — слушай…

Открыв конверт, Макс собрался с силами и начал читать вслух…

Здравствуй, мой Король…

Как ты там без меня…? Макс говорит, что у тебя всё хорошо: скоро всё наладится, (надо только подождать, пока пройдёт время…)

Я жду… Я жду тебя, мой Король… И думаю о тебе каждую минуту: и когда просыпаюсь… и днём… и когда ложусь спать…

Ты снишься мне, (каждую ночь!). Снится, будто мы парим посреди открытого космоса: вокруг звёзды, (такие яркие), большие — и ТЫ… Ты обнимаешь меня, (крепко-крепко!), а я уткнусь носом тебе в грудь и отчего-то, (глупая), всё время плачу… А ты обнимаешь меня и тихонько шепчешь: «Не плачь… Мы будем вместе — я обещаю тебе! Потерпи немного: я скоро вернусь — и заберу тебя с собой…»

Ты прости меня, но я не могу не плакать — мне плохо без тебя… ОЧЕНЬ… Так плохо, что даже сказать не могу… Внутри такая тоска, что кричать хочется: дико, по-звериному, (чтоб на всю вселенную было слышно!). Жизнь словно остановилась: всё вокруг кажется таким нереальным — как сон… Я будто сплю — и никак не могу проснуться…

Прости меня — я не хотела тебя расстраивать. Я лишь хотела сказать, что ЛЮБЛЮ тебя — очень-очень-очень СИЛЬНО люблю! И я буду ждать. Я всегда буду ЖДАТЬ тебя, мой Король: каждый день, каждый час, каждую ночь — КАЖДУЮ МИНУТУ… Только возвращайся скорее! Не бросай меня, пожалуйста — я без тебя ДЫШАТЬ НЕ МОГУ…

Макс с трудом дочитал письмо до конца. Убрав лист обратно в конверт, он подошёл к могиле и положил письмо на землю у портрета, (прижав его сверху камнем от ветра). Он не осмелился бросить в огонь это пронзительное признание в любви…

— Ты прости меня, брат… — глотая слёзы, прошептал Макс. (Каро молча смотрел на него с фото серьёзным понимающим взглядом, а в глубине его глаз пролегла грусть). — Не могу я сказать ей правду — она без тебя жить не будет…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ