Мой кровный враг

Роза бросила на него быстрый взгляд, точно говоря, что скрывать и стыдиться ей нечего. Ричард едва заметно качнул головой. Он рассказывал подробности того, что произошло два года назад, лишь брату, но Эмме хватило его кошмаров, которые пару раз будили ее, и того, что всплыло на Совете уделов, чтобы возненавидеть всю семью Эйдо. Она и Мартина с Эдвардом порывалась арестовать, узнав, что они прибыли в столицу, и Ричард едва язык не отболтал, убеждая, что дети за грехи отца не ответчики. Так что незачем ей знать. И без того взбесится.

– Тогда почтим обычай. Рада знакомству, Роза.

– Для меня это честь, ваше величество, – девушка снова присела в реверансе.

– Что привело вас в орден?

– Месть, ваше величество.

– Вот как? – вскинула брови Эмма.

Ричард затаил дыхание. Неужели у Розы не хватит ума промолчать?

– Чумные убили моих братьев.

– Соболезную вашей утрате. – Голос королевы прозвучал тепло, словно ей в самом деле было не все равно. – У меня тоже есть счеты к чумным.

– Да, ваше величество. Гибель вашего батюшки стала огромной потерей для всех.

Эмма снова кивнула, давая понять, что разговор окончен. Обернулась к Ричарду.

– Что ж, покажите мне ваши владения, магистр.

По лицу Розы промелькнула тень, но королева на нее уже не смотрела. Оно и к лучшему.

Осмотр замка не затянулся: Эмма все-таки устала с дороги. Да и вокруг царила необычная суета. Не так-то просто оказалось разместить королеву, ее охрану, камеристок (и по совместительству телохранительниц) и прислугу. Хорошо хоть свору фрейлин Эмма оставила в столице. Многие наверняка хотели бы сопровождать ее величество в этой поездке, чтобы знать, куда ветер дует, а заодно запастись свежими сплетнями.

Нет, все-таки правильно, что королева удалила Ричарда от двора. Лишь бы не надумала вернуть, дескать, столичному отделению ордена нужна твердая рука. Нечего ему делать в великосветском гадюшнике. Он всегда радовался, что родился младшим, и может сам выбирать, как жить, не влезая в политику. Все-таки у господа своеобразное чувство юмора.

Конечно, никто не стал кормить королеву из того же котла, что и солдат: довольно с них того, что и внукам будут рассказывать, дескать, видел ее величество «ну вот как тебя сейчас» – те, кто доживет, конечно. Да и Эмма не поймет. Опять скажет, что пора забывать привычки, приобретенные во время войны.

Ричард не поленился сам съездить на постоялый двор, где сейчас работала Маргарет, о которой ему рассказал Алан. Разговаривать с поварихой оказалось неожиданно неловко, словно Ричард был виноват, что жив. Вот вроде и понимал, что никто не выиграл бы от того, если бы он остался рядом с родителями, как должен был и как хотел. Скорее всего, не только сам погиб бы, но и не было бы сейчас в живых ни Эммы, ни Алана, ни Евы, ни Акиля, а Бенджамин и Элинор полегли бы в самом начале войны, а не полтора года спустя. И все равно смотреть в глаза женщине и видеть в них безмолвный вопрос: «почему ты жив, а моя родня – нет», было трудно.

Все же она согласилась помочь. От платы отказалась, потребовала, чтобы Ричард договорится с братом, и тот позволил ей снова работать в замке Мортейнов. «Бабка моя еще вам служила, так что негоже мне по трактирам болтаться». И чтобы орден дал сопровождение. Немолодая грузная женщина боялась путешествовать одна, пусть даже и ехать-то было всего ничего. А ужин для королевы она приготовила на славу: такой и во дворце подать было не стыдно.

Впервые за долгие месяцы пиршественный зал замка не пустовал. Приедь королева с подобающей свитой, все было бы как в старые времена: за небольшим столом на помосте в торце зала восседают хозяева дома и почетные гости; за длинными столами внизу – остальные, и чем знатнее человек, тем ближе к хозяевам. Гомон голосов, музыканты на галерее под потолком…

Сейчас горстка людей – чести разделить трапезу с королевой удостоились только хранители – кажется, делала огромный зал еще более пустым, чем он был на самом деле.

Ричард собственноручно отрезал первый кусок себе как хозяину, потянулся попробовать, давая понять, что еда не отравлена, но королева остановила его руку.

– Не стоит, едва ли мне что-то угрожает в вашем обществе. И отошлите слуг, магистр.

– Хотите, чтобы я прислуживал вам сам? – понизив голос, поинтересовался он.

Эмма одарила его долгим непроницаемым взглядом.

– Нет, – сказала она, наконец. – Слуг у меня хватает. С друзьями хуже. – Она повысила голос: – Сегодня я среди друзей, обойдемся без формальностей.

Ричард повел бровью – слуги исчезли. Эмма откинулась на спинку стула, широко улыбнулась.

– Господи, как же я соскучилась по нормальным людям! – Она снова наклонилась чуть вперед, ловя озадаченные взгляды Освальда и Сигара, не входивших в их компанию. – Я обязана хранителям жизнью и троном. И поэтому считаю их – вас всех – своими друзьями. – Эмма повернулась в другую сторону и кивнула Розе. – А между друзьями церемонии излишни.

Она легонько пихнула в бок Ричарда и тот, налив вина ей и себе, передал кувшин сидевшему рядом Алану. По другую сторону от королевы Акиль сам потянулся за другим кувшином с вином.