Мой лучший любовник

Даже железнодорожный вокзал, заполненный людьми, мрачный, пахнущий машинным маслом и пылью, не мог испортить ей настроение. Джерри понравились – очень понравились! – новые песни. И очаровал ее голос. Джерри отложил собрание и отвез их на ланч в «Сан–Лоренцо». Затем, вернувшись в офис, он вызвал Диксона Райта, директора отдела записей, чтобы тот послушал песни. На следующее утро были быстро заказаны оркестр, студия звукозаписи и высококлассная команда. Обсуждались головокружительные гонорары.

– Ты вернулся, – объявил Джерри, хлопая Джеза по спине, как фермер, ласкающий бычка–медалиста.

– Пришло время Люсиль, – поправил его Джез, желая оставаться в тени.

Обратный поезд в Бристоль ушел точно по расписанию, что явилось для них полной неожиданностью.

– Проклятье! – вздохнул Джез. – Разве машинисты не понимают, что мы рассчитываем на опоздание?

– Можем съесть бургер или еще что–нибудь. – Справа от них был киоск, на который указывала Люсиль. Она была слишком взволнована, чтобы есть в «Сан–Лоренцо», но теперь умирала с голоду.

– Бургер. – Джез посмотрел на нее, в его желудке возникло странное ощущение. Если честно, уже не в первый раз. И дело было совсем не в том, что он мечтал о бургере.

– Еще есть киоск, где продают круассаны. Если хочешь пошиковать. – Люсиль ему улыбнулась.

Ему нравилось, как она над ним подтрунивает. Точно как Сюзи.

– Это безумие. – Джез смотрел на часы. – Когда приедем домой, будет уже девять вечера. А завтра утром мы снова должны быть в Лондоне. Почему бы нам не переночевать в гостинице?

– Э…

– И ты не будешь есть чизбургер и картофель–фри, только не сегодня. – Джез покачал головой. – Извини, я не могу тебе позволить. Мы остановимся в «Савойе», нормально пообедаем, потом хорошо выспимся… а завтра утром к десяти часам будем в студии, готовые к записи.

– Э…

– Это самое разумное решение. И мне не нужно сегодня вечером возвращаться в Бристоль, – сообщил Джез. – А тебе?

– Нет, – наконец выдавила из себя Люсиль.

У нее возникло ощущение, что сказанное означает гораздо больше, чем могло показаться. Это было глупо. Бредовые мысли. Джез предложил переночевать в Лондоне из практических соображений. Он был прав, так разумнее всего.

– Как ты считаешь?

– Хорошо. – Потом она добавила: – Но не в «Савойе».

– О боже, ты так его ненавидишь?

Джез ее дразнил.

– Дело не в этом.

– Не волнуйся о деньгах. Я плачу.

– И не в этом. – Люсиль дернула поношенный край старого серого свитера. – Я не уверена, что меня пустят.

Где–то вдалеке часы пробили полночь. Люсиль стояла в женском туалете «Гриль Савой» и рассматривала свое отражение в зеркале.

Ее волосы были собраны в «хвост ананаса». Золотое открытое платье переливалось, как вода на солнце, когда она нагнулась вперед, чтобы подкрасить губы. Она заморгала, проверяя, не осыпались ли и не смазались ли золотые тени.

Они были на месте, ура.

Впрочем, это были самые дорогие тени, которые она когда–нибудь покупала. Если они стоили двадцать два фунта пятьдесят пенсов – ой! – они должны были оставаться на веках.

Что касается платья… ну, во всем был виноват Джез. Он вытащил ее из такси на Бромптон–роуд – здорово, что в четверг все открыто допоздна, – и завел в дверь маленького магазина элитных платьев, где наблюдалась пугающая тенденция – там вывешивали товар без ценников.

– Если честно, меня бы устроил «Топ–Шоп». – Ее протесты явно заставили продавщицу вздрогнуть. Хорошо, что с ней был Джез, иначе за такие слова ее бы оттуда выставили.

Впрочем, если бы не Джез, она бы ни за что не попала в такой магазин. Она бы пошла в «Топ–Шоп».

– Хватит пререкаться, – приказал ей Джез, когда она не давала ему купить для нее пару туфель. – Ты не можешь ходить в кроссовках и в таком платье.

Что со мной происходит? – спрашивала себя Люсиль, глядя на свое отражение в зеркале. Почему у меня такое чувство, будто я собираюсь прыгнуть с самолета с парашютом и с завязанными глазами?

Между прочим, уже полночь, мы закончили ужинать и направляемся наверх, в наши номера, чтобы хорошенько выспаться. Тогда почему я стою здесь, в женском туалете, и подкрашиваю губы?

И еще душусь?

Не говоря уже о туши?

О боже. Люсиль покачала головой, гладя на свое бесстыжее отражение.

Как будто она не знала.

Джез ждал ее у лифтов. До этого в магазине «Харви Николс» он купил – всего за пять минут – черный костюм от Версаче, оранжевую рубашку и фиолетовый галстук. Как ни странно, все гармонировало. Джез всегда оставался Джезом, и у него все получалось. В основном потому, что ему было все равно, получается или нет.