Мой лучший любовник

Картер колебался, безнадежно разрываясь на части. Он знал и любил Люсиль, но она не шла ни в какое сравнение с перспективой получения шоколада.

– Картер, иди сюда, малыш, смотри, что у меня есть, – взывала Сюзи, соблазняя его конфетами.

Картер оказался в положении девчонки, которая попала под ливень со своим скучным приятелем, когда вдруг появился красавец в «феррари» и предложил ее подвезти. В следующее мгновение Картер уже мчался по траве к Сюзи, высунув розовый язык и работая пушистым хвостом, как метроном.

– Нет! – закричала Люсиль, бросаясь следом.

Да, торжествующе подумала Сюзи, втащила пса на пассажирское сиденье машины и скормила ему целую пригоршню «Эм–энд–Эмз».

Когда Люсиль добежала до машины, внутренние кнопки замков уже были опущены.

– Ты не можешь так поступать, – предупредила Люсиль через закрытое стекло.

– Ты опоздала. Я уже все сделала.

Люсиль уперлась руками в бока. Ее лицо ничего не выражало.

– Наверное, ты считаешь себя умной.

– Вообще–то, да, – заявила Сюзи.

– Это похищение.

– Знаю. Здорово получилось, верно? – Сюзи позволила себе улыбнуться, но ответной улыбки не последовало. – Пожалуйста, Люс, ведь собака у меня. Ты должна меня выслушать.

– По моему мнению, – холодно заметила Люсиль, – ты уже сказала более чем достаточно.

Поняв, что не может разговаривать через стекло, Сюзи открыла дверь, выскользнула наружу и быстро снова все заперла. Ледяной дождь, как хвост мокрой пикши, хлестнул ее по лицу.

– Ладно, я все же скажу, – объявила она. – Вчера я вела себя как десятилетняя девчонка, и мне ужасно, просто ужасно стыдно за себя. Я снова увидела вещи мамы, и это жутко на меня подействовало. Прости, что я столько тебе наговорила. Я никогда ничего такого не думала. И я не вынесу, если ты переедешь. Знаю, мы еще не привыкли друг к другу, но ты моя сестра, и я люблю тебя.

И мне правда стыдно, что я была такой большой свиньей.

– Ну, ты действительно одна из них, – согласилась Люсиль. Дрожа, она засунула руки поглубже в карманы своей немодной водоотталкивающей куртки.

– Бланш всю жизнь лгала нам, – Сюзи пыталась объяснить, – а тебе она не врала. Вчера я убирала ее вещи и вдруг почувствовала себя такой… дурой. Как одна из тех женщин, которая вдруг обнаруживает, что последние двадцать лет ее муж имел бурный роман на стороне.

Последовала долгая пауза.

Наконец Люсиль произнесла:

– Я могу это понять, – и медленно добавила: – Но моей вины здесь нет.

Немного воодушевившись, Сюзи поспешно заверила:

– Знаю, знаю, ты не виновата! Просто я была в таком состоянии, вот и все… честное слово, я хотела отрезать себе язык, когда поняла, как…

– И я не охочусь на твоего бывшего мужа.

– Я это тоже знаю и ни секунды не думала, что это так! – выкрикнула Сюзи, смахивая дождь с ресниц и понимая, что ее одежда совсем не соответствует погоде.

Ее темно–синий шерстяной свитер насквозь промок, и от него чесалось тело, а джинсы ужасно испачкались. Она бы почувствовала себя лучше, если бы разделась до бюстгальтера и трусов, но Люсиль и так считала ее ненормальной.

– Ты плачешь? – спросила Люсиль.

– Что? Я? Конечно нет!

Сюзи с ожесточением вытерла лицо, чтобы Люсиль не успела попробовать, не соленое ли оно.

– Ты плачешь.

– Не говори глупости, я никогда не плачу. Это ты плачешь. – Она указала пальцем на Люсиль.

На лице Люсиль появилась неуверенная, слабая улыбка.

– Нет, я не плачу. Так ты меня любишь?

Не в состоянии говорить, Сюзи поджала губы и закивала.

– Так это была одна из тех ссор, которые происходят между сестрами и о которых ты предупреждала?

– Вроде того. Это одна из тех ссор, которые бывают, когда одна из сестер полная кретинка.

– Ты имеешь в виду себя, – уточнила Люсиль, – а не меня.

– О да. Конечно себя. Сестры обнялись.

– Если за нами кто–нибудь наблюдает, – невнятно проговорила Сюзи, – то думает, что мы страшно полаялись.

– Все равно. Но мы действительно страшно полаялись. – Люсиль улыбнулась и снова вытерла глаза. Утверждая, что не плачет, она слишком часто вытирала глаза.

– Вернешься домой?

– Мне еще надо побегать с собакой. Он сегодня очень мало шевелился. – Люсиль повернула голову и взглянула на Картера, чей длинный, аристократический нос прижимался к стеклу «роллса», как будто он всю жизнь так делал. – А тебе нужно извиниться перед женихом.

– Что?

– Перед Харри, помнишь такого? Прошлой ночью ты ему заявила, что не выйдешь за него замуж. И еще предложила мне переспать с ним.

О боже.

Сюзи приняла решение. Пора говорить начистоту.

Джез так хохотал, что чуть не свалился со стула.

Дождавшись, когда он закончит, и героически сдерживая желание ткнуть его вилкой. Сюзи сказала:

– Знаешь, это совсем не смешно.

– Нет, смешно. – Джез рыдал от смеха, слезы катились по его щекам. Махнув рукой Мейв, он выдохнул: – Скорее дай мне бумажное полотенце.

– Ничего смешного. – Люсиль старалась объяснить Джезу. – Бедный Харри будет в отчаянии, когда Сюзи все ему скажет. Он ведь ее любит.