Мой неожиданный сиамский брат

— Друзья, — сказал Джаба, — мы должны признать, что настали новые времена. И политические деятели, и «цеховики» любят говорить, что нет сильной политики без сильной экономики. Эту мысль подтверждает пример мощных государств Америки и Европы. Заметно это и у нас, в Советском Союзе. Хотим мы или не хотим, но должны принимать участие в политических процессах, которые явно идут не в ту сторону… А еще точнее — мы, независимо от нашей воли, уже участвуем в политических процессах. Хотя бы наш брат Отарик…

Кто-то из присутствующих, Вано не успел заметить, кто довольно громко высказался на тему «взломщика мохнатых сейфов»[5], которому «базарить не по чину». Но это высказывание сразу же утонуло в громких выкриках грузин.

— А ну, тихо! — бас Япончика легко перекрыл шум в зале. — Базарь дальше, Джаба.

— Вот я и говорю, — продолжил Иоселиани. — Времена изменились… — что оратор говорил дальше, Вано не расслышал, его вызвали на кухню. Взяв поднос с закусками, он вернулся в зал. Никто из споривших воров не обращал внимания на суетящегося вокруг стола «халдея». Джаба просил всех высказать свои соображения, из-за чего в зале разгорелся жестокий спор. Джаба, Отари и другие грузины очень хотели, чтобы было принято решение о сращении с властью и использовании купленных чиновников для усиления влияния «воровского сообщества». Особенно резко выступил против этого Вася Бриллиант:

— Да стоит нам только высунуться, наши головенки сразу почикают! Вы что, «переели рыбного супа» или получили разжижение мозгов?… — грязно ругаясь, он пытался донести до присутствующих мысль, что пратийная и управленческая номенклатура и госструктуры ни за что не потерпят покушения на их право управлять страной. — Гебня только и ждет команды, чтобы нами заняться, как «цеховиками» и прочими фрайерами, типа торговцев, решившими, что с государством можно играть в азартные игры…

— Сядь и не мельтеши, — негромко перебил разошедшегося Васю Япончик. — Послушай Джабу…

— А государство и так готово нас придавить, не так ли, Отарик?

— Правду говоришь, дорогой, — Отари неторопливо поднялся из-за стола — Есть у меня друг… там, — он поднял палец вверх, — он говорил, что готовятся нехорошие изменения в кодексах… типа статья за организацию преступного сообщества и ужесточение наказаний за рецидивизм.

Действительно, земляк Квантришвили, Анзор Иосифович Кикалишвили-Аксентьев был одним из самых известных и матерых «крестных отцов» советского преступного мира. Родившийся в 1948 году Анзор окончил Московский институт физкультуры, работал в пионерских лагерях, организовывал спортивные и другие массовые мероприятия. Как активного комсомольца его назначили заведующим отделом райкома комсомола Гагаринского района Москвы, затем перевели в Московский горком комсомола, где он являлся одним из ответственных за подготовку к Олимпиаде. Окончив Дипломатическую академию МИД России, он стал руководителем аспирантуры этой академии. Но на самом деле это был лишь видимый, внешний слой жизни Анзора Кикалишвили. Основным был другой, истинный, который целиком находился в мире криминала. Впечатляющему красавцу, блестящему великосветскому хлыщу, ценителю молоденьких девушек и гурману, ему никогда не доведется узнать вкус тюремной баланды, да, наверное, он и слова такого не знал. И не узнает, так как раз сегодня его легко уколол зонтиком прохожий. Отчего через полчаса сердце никогда и ничем серьезно не болевшего активиста-комсомольца вдруг резко остановилось. «Сгорел на работе», — вынесли вердикт непосвященные в подоплеку сослуживцы.

Операция «Синий туман» началась по всему Союзу почти одновременно, о чем не знал и никогда не узнали ни сидящие в ресторане преступники, ни простой официант Вано. Который вернулся к раздаче за следующим подносом… и неожиданно получил струю чего-то резко пахнущего в лицо. Отчего быстро отключился и свалился на пол, успев лишь заметить мелькнувшую человеческую фигуру. Или не совсем человеческую? Что-то черное, блестящее вместо головы, черный, отливающее блеском тело…

Подобные же фигуры в черных блестящих шлемах-сферах почти одновременно ворвались в зал ресторана из нескольких дверей. И даже успели кое-кого из остолбеневших «заседателей» свалить на пол и, выкручивая руки, нацепить наручники. Но в этот момент раздался выстрел. Кто стрелял, следствие потом установить так и не смогло, поскольку после начавшейся перестрелки в здании еще и разгорелся пожар. Прибывшие с опозданием пожарные успели только спасти обслуживающий персонал, да предотвратить распространение огня на соседние здания.

А что там случилось внутри, для большинства населения оставалось загадкой довольно долго. По крайней мере до тех пор, пока кому-то из диссидентствующих радиолюбителей не удалось поймать передачу радио «Свобода». Прерываемая визгом глушилок, забивающих отдельные слова и предложения, передача как раз описывала уничтожение руками «гэбистких убийц» мирного собрания оппозиционеров, «несогласных с тоталитарным сталинистским режимом Брежнева».

Примечания:

[1] Николай Анисимович Щелоков, министр внутренних дел