Мой неожиданный сиамский брат

— Преувеличиваете, уважаемый Товарищ Рашидов, — Болдин уже успокоился. Похоже, «хитрый узбек» все-таки кое-что знает и на что-то решился. Так что разговор тет-а-тет должен состояться.

Действительно, после обеда в спецбуфете Приавтельства и короткого разговора о сельском хозяйстве, Рашидов предложил Болдину отдохнуть в гостинице, где для него уже приготовили номер. Отвезти же туда он собирался лично, на своем персональном автомобиле. По дороге почему-то свернули на окраину города и остановились в поле.

— Посмотрите, дорогой Валерий Иванович, как красив закат у нас в Узбекистане, — предложив выйти из машины и немного подышать свежим воздухом, Рашидов отвел московского гостя на несколько шагов в сторону от машины. И развернувшись лицом к полю, сделал вид, что любуется закатом.

— Красиво, Шараф Рашидович, — согласился Болдин. — Вот только небо… тревожно-красного цвета.

— Красный — цвет нашего знамени, — улыбнулся Рашидов.

— Вы абсолютно правы, товарищ Рашидов. Именно красное знамя, знамя коммунизма и ленинизма — наше, — согласился Болдин. — Вот только некоторые… товарищи… в Центре… отступают от ленинских норм и тем самым позорят наше знамя. Прикрываются при этом якобы ленинскими же цитатами о творческом развитии теории. А сами… хотят получить неограниченную единоличную власть вместо ленинского коллектинвого руководства. И в этой борьбе… они готовы пойти на любые меры. Например, расследовать деал о якобы имеющихся фактах приписок и взяток… — намек Рашидов понял, но ничем своего отношения к словам Болдина не проявил, продолжая невозмутимо смотреть на быстро темнеющий горизонт. Потом развернулся к Болдину и глядя ему в глаза, сказал.

— Знаете, Валерий Иванович, был у нас один хороший сотрудник, служил хорошо, честно, а потом попался на взятке. Чтобы проверить человека, нужно назначить его на ответственную должность. Только это поможет проявить его настоящие качества. Понимаете?

— Вы совершенно правы, товарищ Рашидов, — осгласился Болдин, мучительно размышляя, как понимать смысл слов главы Узбекистана.

— Ночь на дворе, заметил Рашидов. — Пора намотдохнуть, товарищ Болдин.

И больше не сказал ни слова до самой гостиницы. Порощался, надо признать, очень тепло, даже по-дружески. Но Болдин уже понял, что их Рашидов не поддержит. Хотя и против не выступит. Так что побывав на следующий день в Министерстве Сельского Хозяйства, он поспешно улетел назад, в Москву…

Сразу после того, как Болдин улетел, Рашидов лично позвонил в Москву. И пригласил в Узбекистан министра радиотехнической промышленности Петра Плешакова, чтобы развивать в республике высокие технологии. И его Шараф Рашидович лично встречал у трапа самолета. Потом он долго общался с министром, рассказывал об успехах и возможностях республики, о планах по постройке трех заводов — в Ташкенте, Фергане и Самарканде, где работали бы профессиональные технические кадры. После этого разговора была дана команда на строительство первого такого комплекса, причем вместе с заводом строился и городок для рабочих…

Примечания:

[1] В нашей реальности — доктор исторических наук, работал в отделе пропаганды ЦК, а затем — главным редактором журнала ЦК КПСС «Агитатор». С 1964 года по 1971 работал вторым секретарем ЦК Компартии Грузии. Избирался кандидатом в члены ЦК КПСС. Был депутатом Верховного Совета СССР двух созывов.

Красиво жить не запретишь

Сегодня «Фюрера» — рыжего хомяка, с большим коричневым воротником и белой полосой на груди, ждало неожиданное счастье. Поздняя любовь нежным ветерком касалось его чуткого носа. Судьба была к нему милостива. Оказавшись уже в зрелом возрасте в специальной лаборатории КГБ, он не попал под нож дотошного исследователя, а жил в клетке и неплохо жил. Здесь очень хорошо кормили, и только иногда довольно пренеприятно кололи в загривок…

Конечно, будь он человеком, вероломство прежних хозяев возмутило бы его до глубины души. Продать лучшего друга семьи за три рубля! Ну да бог им судья, а хомяку было все равно, особенно сегодня…