Мой слуга Тень (СИ)

Он потер лоб, вздохнул, но взгляда не отвел – продолжал смотреть на Ирис пристально, тяжело. А когда заговорил, его голос прозвучал грустно и строго.

– Дело в том, Ирис, что я не совсем человек.

Глава 16. Драгоценное сердце

Ирис помотала головой, думая, что ослышалась. Пристально посмотрела на Армана. Тот молчал и тоже смотрел на нее. Ждал от нее каких-то слов.

Ирис неуверенно рассмеялась.

– Не человек? Вот так заявление. А кто же тогда? Демон? Тень во плоти? Автоматон?

– Последнее почти верно.

Она вытаращила глаза. Позвольте, неужели дворецкий не выдержал тяжелой работы и заговаривается? Считает себя автоматоном, механической куклой? Вот так да!

– Какой же ты автоматон, Арман? – мягко заговорила она. – Ты живой. Дышишь. У тебя бьется сердце, я слышала его стук. Ты ешь, пьешь. Устаешь. Злишься. У тебя теплая кожа. Все признаки человека.

– Прости, слишком драматично высказался, – признал Арман с легким смущением. – Да, разумеется, я человек. Но некоторые могут счесть иначе. Потому что после войны я стал человеком с некоторыми особенностями. Если люди узнают мою тайну, станут относиться ко мне с подозрением и недоверием. Мне придется уехать. Жизни мне здесь не будет. Ты слышала об артифисах?*

– Конечно. Даже встречала их. Да, многие не считают их людьми. Артифисов создавали из механизмов и… органов мертвецов, – голос Ирис дрогнул в конце фразы. – Рассчитывали получить универсальных рабочих и солдат, человекоподобных автоматонов. Но получили людей, более совершенных, чем мы с тобой, и это многим не понравилось. Но разве ты артифис? У тебя морщинки у глаз, родинка на шее, шрам на спине, – Ирис покраснела. Теперь Арман поймет, что она за ним подглядывала. – Артифисы совершенны, ранения и возраст почти не оставляют следов на их искусственной коже. И у них на спине есть скважина для ключа, а я у тебя ничего такого не заметила. Видела тебя, когда ты занимался гимнастикой…

– Я был рожден обычным путем от отца и матери. Но теперь я наполовину артифис. Ты видела мой шрам. Это след ранения, которое меня убило.

Ирис вздохнула.

– Теперь будешь утверждать, что ты поднятый некромантом труп?

– Не некромантом, а полковым доктором Гризвольдом и мастером Фуксом, создателем артифисов. Мне в спину попали осколки гранаты. Они разорвали легкие, перебили позвоночник, проникли в сердце. Я был мертв. К счастью, меня сразу доставили в лазарет, где дожидался свежих трупов мастер Фукс, чтобы провести опыт. Пройди чуть больше времени, он ничего бы уже не смог сделать. В лучшем случае получил бы заводного зомби.

Ирис содрогнулась, по коже пробежал озноб. Ей казалось, она спит под страшную сказку. Она всякого насмотрелась и наслушалась на улицах Сен-Лютерны, но темные разговоры о смерти и увечьях всегда были ей не по нутру. Ирис предпочитала яркость жизни.

– Продолжай, – попросила она онемевшими губами.

– Теперь я человек с механической начинкой, Ирис. И это дает многим основание не считать меня человеком.

– Что за глупость! Это всего лишь протезы. Как деревянная нога или стеклянный глаз. Ты же герой, ты пострадал на войне, чуть не погиб, но тебя вылечили!

– Увы, все сложнее. Помнишь, как люди относятся к артифисам? Их боятся, считают опасными и непредсказуемыми. Потому что они оказались не послушными машинами, а людьми с сильной волей и желаниями. Они боролись за свою свободу. Поэтому их больше не создают. А я теперь наполовину артифис. Я начинен механическими органами. Побывал на изнанке жизни. Практически был мертв два месяца, пока мастер Фукс и доктор Гризвольд не нашли кристалл, который запустил мое новое сердце. Помнишь, сегодня за столом зашел разговор о драгоценном камне, якобы спрятанном в доме?

– Ну да… клад, который все мечтают найти.

– Он здесь, Ирис.

Арман приложил руку к груди.

– Госпожа Мария настояла, чтобы барон отдал камень для моего спасения.

Ирис уставилась на его широкую грудь, обтянутую белой рубашкой. Пробежала взглядом по его плечам, рукам. Вот ладный, сильный мужчина, полный жизни. И он был мертвецом целых два месяца? А очнулся наполовину механизмом? И в груди у него – шестеренки и камень?

Она потрясла головой.