Мой Темный-претемный властелин

— Да, ты права. Моя магия, порой, настоящая проблема. Как же тебе повезло, что ты избежала подобной участи.

Анаретт перекосило, и явно послышался скрежет зубов. Я даже испугалась, что она их сломает. К чести сестрицы, на этот раз она не стала устраивать склоку, а просто молча ушла, смерив меня напоследок уничижающим взглядом.

А я переключилась на ильва, который творил что-то необычное. Оторвавшись от отряда, он ускакал далеко вперед, спешился, отправив коня обратно, и принялся рисовать в воздухе символы, похожие на тот, который я видела.

В утренних сумерках они выглядели не так эффектно, как в темноте, но все равно это была магия! Настоящая, удивительная магия, какой мне до вчерашнего дня и не доводилось наблюдать.

У нас в Землях Благоденствия результат волшебства сугубо практический. К примеру, исцелился больной. А вот таких зрелищных эффектов маловато. Разве что праздничные огни? Так что сейчас здесь творились настоящие чудеса, на мой неискушенный взгляд.

Сияющие символы увеличились в размерах, окружив Арандиля, как деревенский хоровод. И вдруг разом опали к земле изумрудно-золотой пыльцой. Но не пропали, а собрались в полупрозрачные фигурки животных и птиц: лисица, куница, филин и еще какая-то маленькая и пестрая птица, названия которой я не знала.

Иллюзорные существа напомнили о Ветерке, который не давал о себе знать с тех пор, как мы покинули дворец в Лалле. Вся эта стая или свора бросилась в сторону Темного леса, оставляя за собой заметно мерцающую тропу. Ильв повернулся и махнул отряду рукой.

— Вперед! — на ходу коротко скомандовал Рансовье своим людям. — Идем Ренни, нам пора.

Бледная медведица тоже поднялась с плоского камня поодаль, на котором сидела все это время, нахохлившись воробьем.

 — Берта, ты поедешь верхом. И не спорь! — наказал ей Темный.

Выглядела медведица так, будто ждала в очереди к деревенскому зубодеру, ничего не знающему о магии, и вот настала пора.

 Как только мы поднялись по склону, Рансовье шутливо подтолкнул Берту к белоснежному скакуну ильва. А меня обхватил за талию и легко усадил на ренгара, прежде задержав на мгновение в руках. Показалось, что он меня сейчас поцелует, и по телу прокатился приятный жар.

— Данте, сберечь во что бы то ни стало! — прозвучал приказ.

Конь мотнул головой и ударил копытом. Я тихонько вздохнула, чувствуя, как покалывает губы от несостоявшегося поцелуя.

— А я? — подскочила Анаретт.

— С Бьорном ты будешь в полной безопасности, — сухо ответил ей Темный, подавая мне поводья.

После нашего разговора на берегу озера он перестал замечать мою сестру, избегая даже иной раз смотреть в ее сторону.

— Такое чувство, что я здесь лишняя, — взбеленилась Анаретт. — Но зачем тогда это? — продемонстрировала она браслет невесты.

Губы сестры дрожали от обиды и негодования.

— Из-за клятвы, что я дал твоему отцу, — ответил Анделар. — Но как только вы пройдете испытание Темным Огнем, ты будешь вольна отправиться на все четыре стороны.

 Не говоря больше ни слова, Рансовье направился к ожидающему поодаль ильву. За ним тронулся Данте. Остальной отряд уже ушел вперед и ожидал нас рядом с Арандилем. Я потянула поводья, останавливая ренгара и оглянулась на сестру, которая так и стояла на тропе, не двигаясь с места. Выглядела она ошарашенной и расстроенной, и мне даже было ее немного жаль.

— Не расстраивайся, Ретти, ты можешь ехать на моем коне, — неожиданно мягко обратился к Анаретт иркан, подводя своего мрачного и тяжелого скакуна.

— Ненавижу тебя! — злобно выплюнула она ему в лицо.

Желваки Бьорна едва заметно дернулись, тем не менее он подхватил ее и, усадив в седло, принялся подтягивать стремена. После чего подвел коня к нам с Бертой. Медведица тоже не спешила уезжать, но по иной причине. Она попросту трусила. Интуиция мне подсказывала, что с верховой ездой у этой боевой девчонки не слишком хорошо, а добрый конь чувствует неуверенность седока и волнуется.

— Вперед не вырываться. Не отставать. Команды выполнять незамедлительно и четко. Не истерить, прибью сам. Исключение ты, Ирения. Если Данте что-то предпримет, просто держись как можно крепче, — раздавал указания иркан. — Вперед!

Берта, побледнев еще сильнее, издала странный звук. Что-то среднее между сглатыванием и писком. Ее вид меня слегка напугал.

— Ты чего?

— Неужели наша хищница чего-то боится? — приподняла бровь Анаретт, поравнявшись с нами.

— Может, все же стоит оторвать тебе голову? — протянула задумчиво в ответ медведица.

— Вы прекратите хотя бы ненадолго? — тоскливо выдохнул Бьорн.

— Анаретт, тебе не надоело ко всем цепляться? Ведь то и дело получаешь по лбу, а все туда же. Пора бы понять, что здесь нет тети Танелии под боком, чтобы тебя выгораживать. Пора учиться жить по-людски и отвечать за свои слова и поступки, — я предприняла попытку ее вразумить.

Конечно же, тщетную.

— А ты считаешь, что все нормально? — взбеленилась вдруг сестрица. — Рансовье женился на мне по нашим законам, но обращается так, будто я приблудная шавка! Это попросту оскорбительно!