Мой Темный-претемный властелин

— Если ты уже забыла, с удовольствием напомню. Меня зовут Триссаль из дома Темной Воды, и я имею полное право задавать тебе вопросы, — в тон ей ответила ильвийка, еще утром поклявшаяся мне в верности.

— Отлично! А я сестра госпожи Ирении, и моя обязанность о ней заботиться, а вот болтать о всяких глупостях — не имею желания, — все больше раздражаясь, огрызнулась Анаретт.

Заботиться обо мне? Надо же! Когда это сестра признала за собой такие обязанности? Или это произошло сразу после того, как я стала женой властителя Темных Земель? У меня даже в мозгах прояснилось и озноб немного отступил. Я сумела приподнять голову и посмотреть на девушек.

— Ты ее сестра, — согласилась Триссаль. — Но на твоем запястье ожог от браслета, а значит, тебе нельзя доверять. Твои помыслы нечисты, а отношение к сестре не столь теплое, как ты хочешь показать, — повела бровью ильвийка, подходя еще ближе.

— Можно подумать, у тебя ожога нет!

— Я осознала собственную неправоту, и да, у меня ожога больше нет, — Триссаль продемонстрировала абсолютно чистое запястье. — А вот у тебя он так никуда и не делся.

— Да как ты смеешь!

Анаретт шагнула ей навстречу, и мне почудилось, что девушки вот-вот вцепятся друг другу в волосы. Новая волна озноба сотрясла мое тело, вынудив откинуть голову. Слабость навалилась такая, что держать ее вертикально не хватало сил.

— Прекратите! Не видите, ей плохо! — вмешался Альберт. — Триссаль, Анделар попросил проводить жену в свои покои, но ей стало хуже. Госпоже Ирении следует прилечь.

— Отлично. Но покои властителя находятся в противоположной стороне замка. Я присмотрю, чтобы вы больше не заблудились. Идем.

Не говоря ни слова, оборотень развернулся, и снова замелькали потолочные балки, вводя меня в подобие болезненного транса. Не знаю, сколько это продолжалось, но в себя я пришла, когда ощутила, как руки Альберта сменились на постель.

— Где мы? — я попыталась подняться.

Лицо склонившегося надо мной оборотня показалось растерянным.

— Все будет хорошо. Скоро все закончится, не бойся.

Он убрал прядку с моего покрытого испариной лица.

— Воды, — попросила я пересохшими губами.

Альберт поднялся, оглядываясь в поисках кувшина или чего-то подобного. Обзор открылся, и в этот миг я увидела, как Анаретт опускает на голову ильвийки статуэтку из черного камня. Судя по тому, как сестрица натужилась, вещица была довольно увесистой.

— Нет! — просипела я, но слишком поздно.

Триссаль осела на пол так резко, словно из нее стержень вынули. Она даже не вскрикнула.

— Вот так. Крепость рук, и никакой магии!

Сестрица поставила статуэтку, изображающую приземистое, почти квадратное чудовище на полку.

— Что ты натворила?! — бросился к ней оборотень. — Анаретт!

— А что, по-твоему, было делать. У нас почти нет времени. Если Анделар вернется, то ты не успеешь ее спасти.

Оборотень заметался по комнате. Затем остановился, что-то решая.

— Ты права. Но хорошо, что ты ее не убила.

— Я же не идиотка. К тому же у нее темные волосы, как и у нас с сестрой. Мы просто уложим ее на постель. Возможно, Анделар решит, что Ренни уснула, и не станет ее беспокоить.

— Что вы задумали?

Я недоуменно переводила взгляд с одного на другую, и не понимала, что происходит. Альберт тут же метнулся ко мне. Присел на корточки, заглядывая мне в лицо.

— Послушай, Ренни. Сейчас ты вряд ли нормально воспримешь мои слова, но потом будешь благодарить. Хаоситка все верно сказала, семя властителя тебя попросту убьет. Но я не допущу этого. Мы сбежим. Вместе.

— Нет! Альберт, что ты такое говоришь?!

От волнения и паники голова закружилась, а новый приступ дрожи и жаркая волна, прокатившаяся по телу, вынудили обессиленно откинуться на подушки.

— Нет. Оставьте меня. Я никуда не хочу идти. Пить!

Альберт метнулся к столику у зашторенного тяжелыми портьерами окна и принес кувшин, не заботясь о том, чтобы налить в кубок. Я приникла к краю и начала делать большие глотки, надеясь, что силы восстановятся достаточно быстро, чтобы поднять шум.

— Довольно! С ума сошел? — Анаретт выдернула кувшин, расплескав воду мне на грудь. — Она же от воды мгновенно восстанавливается.

Сестра вынула из-за корсажа какой-то черный камень на простой веревке и накинула мне на шею. Я тут же упала на подушки, мгновенно потеряв способность говорить и двигаться.

— Ты что с ней сделала?!

— Не переживай, блохастик. Все с твоей ненаглядной Ренни будет в порядке, особенно если ты перестанешь скулить и поторопишься убраться отсюда. Этот артефакт мне дала Мард. Пока он на ней, Ренни не может двигаться и невидима с расстояния больше пяти шагов.

Словно проверяя сказанное, Анаретт немного отошла, считая вслух.

— Оп! И правда, ее не видно. Только какое-то марево. Шевелись же! — зашипела она. — Если Рансовье вернется, нам несдобровать.

Анаретт вдруг замолчала, уставившись куда-то в сторону, и поспешно скрылась из поля зрения. А когда вернулась, протянула оборотню какой-то поблескивающий золотом комок. Что-то до боли знакомое. Золотой штандарт Миртена, осенило меня. Но откуда он здесь взялся?

— Возьми. Пусть это напоминает сестре о доме.