Мой Темный-претемный властелин

— Я, Триссаль из дома Темной Воды, клянусь в верности Ирении Миртенской, признанной Темным Огнем. Арли ом энтарро!

На ее ладони нарисовался темно-синий символ, отделился и полетел в мою сторону. Я повернулась к Анделару, не зная, как следует поступить.

— Ладонь, — подсказал муж, одобрительно глянув на ильвийку.

Я повторила ее жест, и символ впитался в мою кожу, тут же блеснув золотом на запястье, где отобразился в уменьшенном виде — размером с половинку ногтя.

— Теперь ты властна распоряжаться ее жизнью. Достаточно желания стереть этот символ, чтобы она умерла, — добавил Темный.

— Что?! Нет! Но…

— Так надо, Ренни, — мягко настоял он. — Не все станут клясться таким образом. Это большая честь и доверие.

Я со слезами уставилась на ильвийку, которая вдруг радостно всхлипнула, совершенно разрушив свой невозмутимый образ, и продемонстрировала нам запястье, на котором и следа не осталось от уродливого ожога.

— Он исчез! Темный Огонь отменил наказание!

Анделар кивнул и предложил пройти всем на завтрак.

Едва разгоревшийся день обернулся праздничной круговертью.

— Мне не терпится остаться с тобой наедине, — сообщил Анделар, — но следует дождаться заката, как и положено. Когда разгорится Темный Огонь, ты станешь окончательно моей. Кстати, теперь тебе не страшна никакая инициация, — подмигнул он и, потянувшись ко мне через стол, поцеловал в кончик носа.

От такого намека пересохло во рту и одновременно сладко заныло в груди. Кровь бросилась к щекам, и тягуче отозвалось внизу живота.

— Ренни! Я так не продержусь и часа! — интимно прорычал муж, и вибрация его голоса вызвала сонмы мурашек по телу.

— Я тоже… — пискнула, смущаясь до глубины души от столь бурной собственной реакции.

Вот же! Кажется, успела побывать и в более щекотливых ситуациях, вспомнить хотя бы купальни у Горных Медведей, а все равно едва могу слово вымолвить.

К праздничному ужину предстояло как следует приготовиться. Анделар был вынужден покинуть меня и снова отправиться к Темному Огню, это требовалось для восполнения потраченных на поход в Миртен сил, а я поспешила в собственные покои. Берта с Арандилем меня не провожали, они не могли оторваться друг от друга и убежали намного раньше, чем закончился завтрак.

Время пролетело незаметно. И вот я уже прогуливалась под ручку с мужем по большому бальному залу. Кроме множества гостей и дефендеров, мелькали лица пожелавших остаться на праздник невест. Таких было на удивление много.

Осталась и Анаретт. Привычная к приемам и балам сестрица чувствовала себя, как рыба в воде, и вовсю заводила новые знакомства. За ней увивалась целая толпа новоиспеченных поклонников. Видимо, Анаретт подыскивала себе подходящий вариант, раз уж не удалось стать женой властителя Темных Земель. Кажется, иркана в этой роли она не видела, несмотря на то что, напророчил Темный Огонь. Ничего не обещая, Анаретт кокетничала со всеми сразу, танцевала без устали, виртуозно избегая мрачнеющего с каждой минутой Бьорна. Граф Эзерхайм, потеряв надежду на танец, вернулся за стол и опрокидывал кубки один за одним.

— Ты опять на него смотришь? — шепнул Анделар, накрывая мою ладонь своей, и шутливо попенял: — Я ревную!

— Я просто беспокоюсь за графа Эзерхайма. Кажется, он слишком много пьет.

— Бьорн-то? Да его еще никто не перепил во всех Темных Землях. Однажды дефендеры поспорили, что… — он вдруг посмотрел на меня скептично. — Нет. Пожалуй, я не стану тебе рассказывать эту историю.

Он наклонился и поцеловал меня в губы. Это тут же заметили гости и по залу пронесся сначала нестройный клич, а затем все более ладный и громкий, в котором слились воедино все голоса:

— Це-луй! Це-луй! Це-луй!

Я, в который уже сегодня раз, смутилась, но послушно подставила губы. Анделар заключил мое лицо в ладони и поцеловал еще раз, теперь намного крепче и жарче. Он совершенно не стеснялся делать это так, словно мы были одни. Позабыв о смущении, обвила шею мужа руками и ответила со всей страстью, так что сердце заколотилось, едва не выпрыгнув из груди, а в животе стало горячо и тягостно. Крик гостей сменился одобрительным гулом и аплодисментами. Мы разорвали поцелуй и разом застеснявшись, я спряталась на груди у мужа, чувствуя, как кружится голова. Так мы и вернулись за стол.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Переполнявшее меня счастье омрачала лишь одна мысль, назойливым червячком нет-нет да и возникающая на самой границе сознания. Она мешала расслабиться полностью и наслаждаться собственной свадьбой. И дело было не в переполненном гостями бальном зале. И даже не в том, что я не привыкла быть в центре внимания и блистать, подобно Анаретт. Мне все время казалось, что вот-вот случится что-то нехорошее.

На подозрения наводила Мард, которая так и не явилась на праздник, в отличие от своего братца — верховного князя Хаоса. Я была уверена, отвергнутая хаоситка еще напомнит о себе. Из-за этого даже внутренне вздрагивала, когда мажордом объявлял каждого новоприбывшего гостя.