Мои токсичные коллеги. Как пережить abuse на работе?

Утро следующего дня началось крайне необычно: моя руководительница отменила все наши совещания с нею, которые ра- нее запланировала. Во «Входящих» меня ждало новое письмо с интригующей темой «Документы, которые были проработаны за день». В нем руководительница, насколько ей позволяли ее художественные способности, холодно и официально излагала свое видение нашей будущей работы. Контраст между пафосным официозом сообщения и массой детских орфографических и пунктуационных ошибок делал письмо довольно комичным. Мне, однако, было не до смеха: я чувствовал, что мое будущее в компании под угрозой, и жаждал поправить свое пошатнувшееся положение, не понимая, что это и невозможно, и не нужно. К тому времени я уже был доведен до определенной степени нервного истощения, отягощенного моим недавним респираторным заболеванием, и помимо усталости и раздражения постоянно испытывал неестественный страх перед любой мелочью, не говоря уж о серьезных вещах. Потерять работу страшно при любых обстоятельствах и в любое время, но во время кризиса, охватившего и твою страну, и весь мир, сама мысль о возможности остаться на улице с мятой копией резюме в руках становится невыносимой, так как, помимо всего прочего, тебе нужно еще и кормить свою семью. Я стал терять уверенность в себе и почти поверил в то, что мой режим работы можно считать нормальным, что руководительница ставит задачи корректно и что я не ценю того, что имею. Признаваться в этом неприятно, но несколько раз в жизни, будучи физически и психологически разбитым, я испытывал непреодолимую потребность встать на колени и начать раболепно пресмыкаться перед тем, кто довел меня до такого состояния. К счастью, что-то не позволяло мне окончательно потерять себя и до падения на колени дело не доходило; какой-то проблеск радости осенял мою душу оттого, что я знал: мой внутренний стержень несгибаем, и потому я найду в себе силы продолжать борьбу. День, который я описываю, был одним из самых черных в моей жизни. Думаю, это объясняется тем, что в ответ на мое искреннее и самое почтительное отношение и к компании, и к моей руководительнице, и на то рвение, с которым я отдавал себя работе, меня неизвестно почему с нескрываемым презрением втаптывали в грязь. Что тут скажешь? Видимо, не надо было до самозабвения отдаваться этой работе, закрывая глаза на человеческие недостатки тех, кто в табели о рангах стоял выше меня.

Письмо руководительницы официально уведомляло меня о том, что отныне я работаю исключительно в рабочие часы, с девяти утра и до шести вечера. Все мои переработки были вызваны исключительно моей личной неэффективностью, которая, в свою очередь, явилась следствием моей вопиющей «не компетенции». Устный формат общения был охарактеризован руководительницей как «неэффективный» и с этого дня заменен на письменный – теперь все общение между нами должно было происходить только в корпоративном мессенджере и по корпоративной электронной почте без каких-либо исключений. В конце каждого дня, а именно в 17:45, я обязан был отправлять руководительнице отчет о проделанной за день работе и поминутный план работы на завтра – всегда только в этой обозначенной ветви переписки. Какое отношение план работы на будущие периоды имел к теме, связанной с «документами, которые были проработаны за день», осталось для меня загадкой. Руководительница любезно прикрепила к своему письму шаблон timesheet

[18]

– специальный excel

-файл, в котором по строкам указываются задачи, а по столбцам – дни недели. На пересечении строк и столбцов отмечается время; таким образом, у пользователя timesheet есть наглядная возможность понять, сколько времени было потрачено на каждую задачу всего или в конкретный день, сколько задач выполняется одновременно и пр. По «чистоте» предоставленного документа, а также учитывая, что он был составлен на английском и не содержал ни единой ошибки, я понял, что руководительница подготовила его не сама. Меня обязали поминутно планировать мои будущие активности на месяц вперед. Я почувствовал себя Григорием Лепсом: в одном интервью он как-то сказал, что знает, где будет через месяц, – настолько четок его гастрольный график. География моих гастролей ограничивалась кухней, которую я использовал как рабочий кабинет, так как она была самым светлым помещением у меня дома. Ну и чтобы быть ближе к холодильнику, конечно.