Мои воспоминания. Том 1. 1813-1842 гг.

Эти мосты соединяют центр города, улицу Посольскую с Заречьем, улицей Миллионной. Остров посередине образуется основным руслом реки Упы и обводным каналом, вырытым для установки водяных машин оружейного завода. Первый мост (Чугунный) был построен в 1843 г. по проекту инженера путей сообщения полковника Э. Н. Шуберского. Второй мост (Железный) был построен «Обществом металлических заводов в Петербурге» в 1876–1878 гг. Вдали видна панорама Заречья и церковь Николы Зарецкого, построенная в 1730–1734 гг. Акинфием Демидовым как родовой храм и усыпальница семейства

В Туле не в одной этой семье искали меня в женихи, и, между прочими, очень богатый купец Маслов{627}, человек хорошо образованный, имевший одну дочь{628}, наследницу всего его имения, вышедшую впоследствии замуж за Константина Егоровича Бенардаки{629}

, говаривал Шуберскому: «Вы видите, сколько гвардейских полковников ездят в Тулу, чтобы свататься за мою дочь, но я ее не отдам за людей мне неизвестных; а что бы посвататься барону Дельвигу, которого я уважаю». Мне, при окончании дел по Ивановскому каналу, часто приходилось пользоваться советами этого умного тульского старожила. К дочери его я не посватался, а доставил ей случай танцевать напротив Наследника <нашего Императора>. В одном из полков, присланных в Тулу на работы, состоял штабс-капитан Григорий Федорович Гогель{630} (впоследствии генерал-адъютант, генерал от инфантерии и управляющий Царскосельским дворцовым правлением), переведенный из гвардии за то, что был секундантом на чьей-то дуэли{631}. Я его видал в Петербурге у его двоюродного брата Ивана Ивановича Гогеля

{632}, женатого на моей внучатной сестре Есаковой{633}, умершего начальником штаба на Кавказе; мы продолжали наше знакомство в Туле. На балу, который давали в Туле в честь Наследника, он выбрал Гогеля своим постоянным визави для французских кадрилей, и я просил последнего ангажировать Маслову на одну из кадрилей. Ее хорошенькое лицо и богатый наряд обратили на нее внимание Наследника, чем она и отец ее были очень польщены.

В 1837 г. я в первый раз видел графа Лидерса{634}

; он был тогда генерал-лейтенантом и начальником штаба 2-го пехотного корпуса, которого часть была при тульских работах. Генерал Лидерс был тогда еще очень красивым мужчиной и казался моложе своих лет. Он постоянно бывал в тульском театре, хотя артисты и артистки играли плохо и между последними, сколько помню, не было ни одной хорошенькой женщины.

В начале июля я ездил к Викулиным в с. Колодезское на освящение церкви во имя Казанской Божией Матери{635}. 7 июля, накануне освящения, приехал с большою свитой Орловский епископ Никодим, к которому я подходил под благословение, но он ни слова не говорил со мной, конечно, вспоминая наши довольно крупные разговоры, бывшие в декабре 1835 г. Церковь очень хорошей архитектуры, с прекрасным резным позолоченным иконостасом, сработанным в самом Колодезском, и с образами хорошей живописи. Раскрашенный фотографический вид этой церкви имеется в альбоме Елецко-Грязской железной дороги. Село Колодезское лежит верстах в 10 от этой дороги, и церкви с дороги не видно, но она и господский дом с. Колодезского сняты в альбом строителем дороги, Самуилом Соломоновичем Поляковым{636}, вероятно, желавшим этим угодить мне, а также потому, что эти фотографии составляют очень красивые рисунки. К освящению церкви съехалось множество гостей, так что обеденный стол был покрыт более чем на 150 человек; обедали не только в комнатах, но и на большой террасе сада и в самом саду. Многие из гостей провели несколько дней у Викулиных, а потому, несмотря на поместительность дома в Колодезском и на то, что часть гостей ездила на ночь за 4 версты в имение моего зятя, с. Хмелинец, в котором был господский дом еще поместительнее, некоторые ночевали в садовых беседках, и в том числе я с Н. Д. Тейлсом{637}, который был уже вторично женат и звал меня к себе в имение. В числе гостей я нашел сына С. А. Викулина Семена и зятя его П. Д. Норова; оба они были очень любезны с моей сестрой; первый, живя каждое лето у отца, даже очень увивался около нее с целью угодить этим отцу своему. Он в предыдущее лето нарисовал портрет умершего в 1837 г. сына Викулиных, Николая, и подарил его сестре; портрет этот и теперь сохраняется. Обратно в Тулу довез меня в своей коляске Норов; всю дорогу хвалил мне сестру за прекрасный ее характер и ее добрые отношения к детям ее мужа от первого брака и находил, что ее влиянием тесть его сделался гораздо лучше прежнего. Спустя четыре года, в которые сестра не изменяла своих отношений к этим господам, они запели другую песню и произвели разные ужасы, которые будут описаны ниже.