Мои воспоминания. Том 1. 1813-1842 гг.

{Я уже говорил выше, что} вследствие неприятных намеков моего шурина Валерия мы решились переехать из флигеля дома моего тестя; мы поселились у Красных ворот в наемной квартире; в кабинете моем едва можно было повернуться. Валерий, впрочем, почти каждый день у нас обедал, и мы его любили по-прежнему. Необыкновенно живой и веселый характер жены моей и полная откровенность во всем, что она говорила и делала, привязывали к ней всех наших знакомых. Время проводили у нас весело, в особенности все любили слушать пение жены моей, без чего проходил редкий вечер. С наступлением зимнего пути, часто поздно вечером отправлялось все наше общество по московским улицам в нескольких санях, запряженных парою или тройкою, и распевало песни. Жена, посадив в свои сани нескольких приятельниц, сама правила лошадьми.

В первой половине декабря, когда водоснабжение в Московском воспитательном доме могло быть уже пущено в ход и оставалось кончить незначительные недоделки, я, находясь на этих работах, совершенно неожиданно получил предписание следующего содержания:

Военный министр сообщал главноуправляющему путей сообщения и публичными зданиями, что в числе прочих мер, предпринимаемых к прочному утверждению спокойствия на Кавказе, покорением обитающих там горских племен, признано полезным проложить через земли натухайцев прямое сообщение между областью черноморских казаков и укреплением Новороссийск на Суджукской бухте. На сей конец предположено устроить постоянную переправу через р. Кубань при Варениковой пристани близ Новогригорьевского поста.

Между тем Государь Император, усматривая из полученных от начальства Кавказского края донесений, что до сих пор существуют весьма важные сомнения относительно удобства избираемой местности, изволил считать необходимым: заняться предварительно ближайшим и самым тщательным ее осмотром, так, чтобы важное дело это можно было предпринять и исполнить безошибочно, по данным самым достоверным. Для производства сего осмотра Его Величество Высочайше назначить соизволил Генерального штаба полковника Шульца{706}, придав к нему в помощь опытного офицера корпуса путей сообщения. Лица эти должны быть отправлены в Ставрополь, где, получив от командующего войсками по Кавказской линии и в Черномории расположенными, генерал-адъютанта Граббе

{707}, все нужные пособия к исполнению возлагаемого на них поручения, будут направлены далее на место в удобное к тому время.

Граф Толь писал в своем предписании ко мне, что, принимая в соображение, что объясненное поручение кратковременно и что оно, по важности своей, обращает особенное внимание Его Императорского Величества, и зная мое отличное усердие, деятельность и распорядительность, а равно мои обширные и точные познания по инженерной части, он поставил долгом свидетельствовать о том пред Государем Императором.

Вследствие сего воспоследовало соизволение на назначение меня для объясненного дела, при чем Государь Император повелеть соизволил, чтобы я, по обозрении предполагаемой для переправы местности, немедленно возвратился в Петербург со всеми собранными мной по сему предмету сведениями.

В заключение граф Толь предписывал, чтобы я неотлагательно ехал в Ставрополь, где приказывал явиться к генерал-адъютанту Граббе, к чему присовокуплял, что он остается в полной уверенности, что я к совершенному его удовольствию всеми силами постараюсь оправдать сделанную им обо мне пред Его Императорским Величеством рекомендацию.