Моя любовь, моя печаль. Книга 2

– Пожалуйста, постарайся, Лазаро. Помоги нам поднять тебя на ноги. Послушай, паралич не затронул левой стороны. Здесь способность двигаться сохранилась. Давай сделаем вот что… я возьму тебя за руку… а ты сожмёшь мою руку. Договорились? Ну же, Лазаро, сжимай мою руку, Лазаро… ты слышишь меня?… Лазаро… – Валентина изо всех сил пыталась пробиться к брату через стену, воздвигнутую между ними болезнью.

Порфирио по-своему выражал свою любовь и заботу к хозяину:

– Я знаю, дон Лазаро, что вы мне не поверите, но… мне недостаёт наших взаимных колкостей, – оставаясь один на один со стариком, говорил Порфирио. – Вы помните, как я над вами подшучивал насчёт Италии?

Старый слуга, так же как и сестра, верил в то, что дон Лазаро слышит его. Поэтому Порфирио считал своим долгом рассказывать обо всех новостях в доме:

– Да, дон Лазаро, без вас ваш дом сразу потерял свою былую привлекательность. Всё куда-то покатилось… Ваша внучка Витория совсем извелась из-за любви к этому Эдуардо. А бедный доктор Андре вынужден проводить ночи в комнате для гостей, потому что ваша невестка дона Изадора, по-видимому, не желает терять своей непорочности. Простите мне мою вольность, дон Лазаро.

Иногда Порфирио терял самообладание. Ему невыносимо было видеть такое положение хозяина.

– Именем Господа заклинаю тебя: вставай, бездельник! Вставай и иди, подобно библейскому Лазарю, – в отчаянии говорил слуга.

Но всё же, вера в выздоровление хозяина пересиливала отчаяние. Изо дня в день Порфирио, ухаживая за больным, внушал ему:

– Вы не умрёте, дон Лазаро. Вы не умрёте, нет. Вы поправитесь и будете ещё лучше прежнего.

И чудо свершилось.

Старик в один прекрасный день вдруг словно очнулся. Он осмысленно повёл глазами, чуть повернул голову и сказал вполне внятно:

– Господи, что со мной случилось, почему я здесь лежу? Почему в комнате так темно? Зачем я валяюсь на кровати? Надо сейчас же встать! Но я не могу пошевелить правой рукой. Левую я чувствую, но тоже не могу поднять.

К сожалению, никто не слышал дона Лазаро да и не мог бы услышать, если бы даже стоял совсем рядом. Дело в том, что старик совсем не говорил. Ему это только казалось, главное, что мысли возвращались к нему.

На следующий день Валентина снова привела врача.

– Мне кажется, что ему гораздо лучше, – сказала она. – Вы обратили внимание на его глаза?

– Да, в них больше жизни. Он уже может переводить взгляд, – подтвердил врач.

– А он понимает, что мы говорим?

– Мы даже не знаем, слышит ли он нас, – с сомнением сказал доктор. – Дон Лазаро, если вы слышите нас, моргните один раз.

Но дон Лазаро никак не отреагировал.

Старик с удивлением смотрел на вошедших и думал:

«Что же они там говорят? Почему я их не слышу? Кто эта женщина? Откуда я её знаю?… Он – врач, он в белом халате… А она?… Что она всё время мне говорит?… И почему мне не удаётся их услышать?»

– Нет, он всё-таки не слышит нас, – с сожалением сказал доктор.

– Как вы думаете, он узнал меня? – с тревогой спросила Валентина.

– Это известно только самому пациенту.

– А если он поправится, сможет ли он вспомнить всё, что произошло до удара?

– Возможно. Единственное, что я могу сказать точно, течение болезни дона Лазаро непредсказуемо.

Дон Лазаро с сожалением увидел, как женщина и врач вышли из комнаты. А на их месте оказался ещё один незнакомый человек, по-видимому, слуга.

– А вдруг ты притворяешься, старый лис? – склонился Порфирио над своим хозяином. – Ведь, правда, я угадал? Ты просто хочешь, чтобы все думали, что ты не слышишь. Но мне бы ты мог дать понять. Ведь я так скучаю по тебе, хозяин.

Порфирио специально говорил с хозяином запанибратски, чтобы пробудить в том хоть какое-то чувство, пусть даже неприязни.

Старик ничего не понял из сказанного слугой. Но смотрел на него вполне осмысленно.

– Мне очень тоскливо без вас, – сказал слуга, принимаясь за уборку. – Вы не поверите, но я по-своему вас люблю…

Через несколько дней старика посадили в кресло. Это был большой прогресс в его выздоровлении. Доктор сказал, что дело идёт на поправку. И это действительно было так.

Старик узнал сестру. Он по-прежнему не мог говорить, но теперь всё время ждал встреч с Валентиной.

«Валентина, помоги мне, я не могу говорить. Дорогая моя сестричка, хоть как-нибудь помоги мне! Я не могу слышать. Помоги мне, Господи!»

– Я ухожу отсюда обнадёженной, – говорила Валентина врачу. – Я даже не могла мечтать о том, что его так быстро поднимут с постели.

– Да, удалась первая же попытка, – сказал доктор. – Теперь мы можем идти дальше. Я очень надеюсь на физиотерапию.

– Лазаро, дорогой мой, я приду завтра. Мы молимся за тебя. Я никогда тебя не оставлю.

Валентина поцеловала брата в щёку и двинулась к двери.

«Не уходи, не оставляй меня, Валентина!» – хотел крикнуть старик, но ни звука не вырвалось из его груди.

– Какая победа! Дон Лазаро, – говорил Порфирио, поправляя плед на хозяине. – Кто мог подумать, что вы так быстро станете поправляться? А ведь все думали, что вы умрёте!

«Я впервые соскучился по твоим глупостям, Порфирио», – думал старик.