Моя любовь, моя печаль. Книга 2

– Фелипе, скажи, что ты пошутил. Ей нельзя туда идти, – Беренисе беспомощно переводила взгляд с Фелипе на Патрисию.

– А я хочу, чтобы она увидела его в истинном свете! – горячился Фелипе.

Патрисиа не дослушала возражений Беренисе, она решительно вышла из комнаты.

Не понимая, как она добралась до этого места, Патрисиа незамеченной прошла мимо швейцара и позвонила в дверь. Но там царила мёртвая тишина. Патрисиа звонила ещё и ещё… И, уже отчаявшись, она собралась уходить, как дверь распахнулась, и на пороге появился Рикардо. Он был в наспех запахнутом халате, взгляд его тревожно и удивлённо остановился на девушке.

– Что ты тут делаешь? – спросил он.

– А ты что тут делаешь? – сразу перешла в наступление Патрисиа. – Ты забыл, что сегодня мы договаривались встретиться?!

– У меня не было возможности тебя предупредить, – сказал Рикардо в нетерпении.

– У тебя нет телефона?

– Позвонить тоже не получилось.

– Отлично складываются наши отношения! – возмутилась Патрисиа. – Меня можно использовать, когда тебе заблагорассудится. Но как только появится что-нибудь получше, мной можно пренебречь!

Патрисиа оттолкнула Рикардо и вошла к квартиру.

– Патрисиа, это уже переходит все границы! Ты же не можешь врываться в чужую квартиру! Ты же воспитанная девушка!

– Я идиотка, вот кто я! – говорила Патрисиа, проходя по комнатам и заглядывая во все углы. – Сколько молодых парней волочатся за мной, так нет же! Влюбилась именно в тебя!

– Прошу тебя, Патрисиа, остановись! Тебе действительно следовало бы выбрать ровесника! Твоё влечение ко мне – абсурд!

Патрисиа остановилась возле двери в ванну. Дверь была заперта изнутри.

– Кто она?! Ты мне скажешь, кто она?!

Рикардо молчал.

Патрисиа заколотила кулаками в дверь.

– Эй, вы там! Зачем вы прячетесь?! Я хочу знать, кто вы! Что такого он нашёл в вас, чего нет во мне!

Рикардо схватил её за руки.

– Прекрати сейчас же! Ты ведёшь себя нелепо!

– А мне уже надоело до тошноты быть паинькой! Имею я право хоть раз в жизни повести себя недостойно?!

– Нет, не имеешь! Тебе потом будет стыдно за эту сцену!

Патрисиа вдруг увидела на стуле изящную дамскую сумочку. Худшие её опасения подтвердились. У Рикардо была в этот момент именно любовница.

Патрисиа бросилась к сумочке, но Рикардо опередил её.

– Дай мне её, я найду в ней отгадку твоей тайны! – тоже схватилась за сумочку Патрисиа.

– Прошу тебя! – Рикардо не отдавал Патрисии добычу.

– У твоей любимой женщины хороший вкус! – прокричала Патрисиа, обернувшись к двери ванной.

– Патрисиа!

Девушка отпустила сумочку, поправила одежду и сказала спокойно:

– Ладно, ухожу. Но больше ты так со мной не поступишь! Никогда! А вы там, в ванной, можете вздохнуть свободно! Я ухожу. Желаю вам смерти!

Выходя, Патрисиа так грохнула дверью, что со стены свалилась картина.

Вот всё и прояснилось. Хотя ничего не прояснилось окончательно. Ведь она же прекрасно знала, что у Рикардо есть любовница, он и сам этого никогда не скрывал, но убедиться в этом воочию – куда большее потрясение.

Правда, Патрисиа так и не узнала, кто же эта таинственная незнакомка. Впрочем, маленькая зацепочка есть – сумка. Такие сумки большая редкость. Эта была явно импортной и очень дорогой. За такие в Нью-Йорке платят по восемьсот долларов. Значит, женщина эта не из бедных, далеко не из бедных. Когда-нибудь эта сумка попадётся Патрисии на глаза.

…А теперь ей надо было что-то срочно предпринять с самой собой. Она понимала всю абсурдность собственного положения. Она понимала, что связи с Рикардо у неё никогда не будет. Она понимала, что и ей самой уже надоело это. Но что же, делать?

– Понимаешь, Патрисиа, – говорила ей Беренисе, – отдаваться человеку можно только при взаимной любви. Это не пустая сентенция. Сначала тебе даже может понравиться заниматься любовью с тем, кого не любишь, но вскоре это станет мукой.

– Да посмотри на Магду, она ложится в постель с кем угодно и не задумывается…

– Но мы с тобой женщины другие. Ведь нас интересует не только секс, правда?

– Но с Рикардо я смогла бы спать. Хоть он и не любит меня, – возразила Патрисиа.

– Это тебе только сейчас кажется.

Неужели действительно она только придумала себе всё это?

Виториа ожила, это было видно сразу. Патрисиа очень радовалась за подругу. Она по праву считала, что и её небольшая заслуга в этом есть.

– Тебя как будто подменили, Виториа!

– Это правда! – рассмеялась та. – Я теперь совсем другая!

– Нет ничего благотворнее любви.

Виториа, Дока и Патрисиа сидели в гостиной, попивали коктейли и весело беседовали.

– А как твои дела, Эдуардо? – спросила Патрисиа.

– Хорошо, только скоро мне придётся опять покинуть Сан-Паулу.

– Правда?

– Да, отец просит меня опять съездить на разработки.

– Как вы поговорили с доной Изадорой?

– Мама замучила его вопросами! – сказала Виториа.

– Я думаю, она имела на это право, – заметил Дока.

– А как дон Лазаро?

– Ему лучше, но он всё ещё не говорит и не двигается, – сказала Виториа.

– Лучше ты расскажи о себе, – попросил Дока.

– У меня всё идёт своим чередом, – неохотно сказала Патрисиа.

– Ты не очень общительна, – заметил Дока.

– Это потому, что она влюблена, – сказала Виториа.