Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.

Следует также помнить, насколько русские отличаются от людей в западных странах. Их ви́дение мира и менталитет не такие, как у нас. Их подозрительность безмерна. В то время в силу положения Советского Союза на международной арене их самосознание и гордость за свою великую державу, одержавшую победу в войне с Финляндией, не знала границ. Всё это отчётливо было видно в «Правде» и «Известиях» и в выступлениях на сессии Верховного Совета. Неудивительно, что с самого начала я с беспокойством задумался о нашем будущем. Мне хотелось сделать всё возможное для того, чтобы избежать новых несчастий.

Пропаганда в Советском Союзе организована эффективно и целенаправленно. Аппарат заработал, и по всей стране на заводах, в колхозах и т.д. проходили собрания, на которых после выступлений единогласно одобрялись политика правительства и доклад Молотова. С особой гордостью говорили о подвигах Красной Армии и об исходе войны с Финляндией. В «Правде» под большим заголовком «Трудящиеся одобряют внешнюю политику Советского правительства» шла информация о собраниях по всей стране вплоть до Владивостока и о принятых на них резолюциях. В Советском Союзе, как и во многих других странах, в пропаганде, нацеленной на весь народ, использовались преувеличения и высокие слова. Победа «183-миллионного советского народа» над Финляндией подавалась как неслыханный героический военный подвиг. «Слава Красной Армии с новой силой разносится над миром». «Красная Армия победила не только финскую, она разбила значительную часть мировой военщины». «Неограниченную помощь, которую Англия, Франция, Италия, Швеция и “миролюбивые Соединённые Штаты” передавали Финляндии, руководителям этих государств придётся списать себе в убыток, – писала в передовой статье “Правда” 31 марта и продолжала. – В результате героического наступления технически хорошо оснащённой Красной Армии пали многочисленные укрепления “линии Маннергейма”, которую иностранные военные авторитеты провозгласили неприступной». Вся эта широкая пропаганда была направлена на укрепление «советского патриотизма» советских людей и на их воодушевление. Безграничное восхваление военных достижений Красной Армии служило укреплению национального самосознания и национальной гордости народа. Но пропаганда служила, как это часто бывает в Советском Союзе, и некоторым практическим и повседневным целям. Участники собраний принимали обязательства своим самоотверженным трудом способствовать повышению производства и тем самым крепить военную мощь своей страны.

Мы, находящиеся в Москве финны, были поражены, читая в «Правде» и «Известиях» об этом громкоголосом шуме. Остальной мир тоже был немало удивлён, если получал информацию об этом. Война с Финляндией отнюдь не продемонстрировала силу Красной Армии. Повсюду считали и, кстати, ошибались, это проявлением слабости. Очевидно, это обстоятельство стало одной из причин недооценки истинной военной силы Советского Союза. При этом также проявляли поверхностный подход и отсутствие способности критически мыслить, но об этом особый разговор.

На сессии Верховного Совета обсуждались также вопросы, связанные с присоединением отошедших от Финляндии в соответствии с мирным договором территорий к Карельской Автономной Советской Социалистической Республике, за исключением части Карельского перешейка со стороны бывшей границы до линии Суванто – Койвисто, которая была присоединена к РСФСР. Это был примерно тот самый район, который Сталин на переговорах осенью 1939 года назвал минимальным требованием своих военных. Одновременно было решено повысить статус Карельской автономной республики до советской республики, которая в качестве Карело-Финской Советской Социалистической Республики стала двенадцатой республикой в составе Союза Советских Социалистических Республик. От имени правительства на сессии выступил Жданов. «Бурные аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают» – так в протоколе описывался выход Жданова на трибуну. Его речь, так же, как и выступление двух карельских представителей и одного с юга России, не содержали ничего примечательного. Они звучали в одном ключе и восхваляли «рост культуры и благосостояния», «весёлую, счастливую и зажиточную жизнь народа» в Советском Союзе, превозносили руководителей государства и партии, прежде всего Сталина. Для нас, североевропейцев, подобные выступления были чуждыми, но, как я и раньше говорил, каждый народ следует оценивать и понимать со всеми его особенностями. Парламентаризм в подобной форме имел свой смысл в Советском Союзе.

II

Дипломат в Москве