Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.

Таннер рассказал о своём визите в Стокгольм, где он поинтересовался у премьер-министра Швеции, каковы возможности получения военной помощи в той или иной форме. Ответ был такой: отправка воинских частей категорически исключена. Можно было бы усилить оказание помощи путём отправки добровольцев, но это должно было и сейчас проходить только на основе инициативы частных лиц. В определённых границах можно было бы дать разрешение отправиться на помощь и тем шведам, кто призван на военную службу. Со временем, таким образом, можно было бы собрать примерно 8 тысяч добровольцев в дополнение к тем 8 тысячам, которые уже находятся в Финляндии. Как этим, так и другим добровольцам могло быть выдано оружие. В отношении переброски войск западных держав ответ был резко отрицательным. Проход любых войск запрещён, поскольку опасались, что иначе Швеция будет втянута в большую войну. Швеция сохраняла безусловный нейтралитет. Небольшие группы добровольцев, прибывающие из западных держав, могут получить разрешение на проход при условии, что их вооружение будет транспортироваться отдельно.

Далее Таннер говорил об условиях мира, выразив сожаление по поводу высказываний Ханссона и короля, которые могли повредить нам на мирных переговорах. В этой связи было сообщено, что Швеция в силу своей политической позиции не была готова угрожать вступлением в войну для облегчения достижения мира на приемлемых для нас условиях. С другой стороны, нам будет оказана любая дипломатическая помощь. Мысль о военном союзе между Финляндией и Швецией, которую вбросил Таннер, пришлась по душе премьер-министру Швеции. Если бы осенью был заключён оборонительный союз, то, по его разумению, никакого нападения не было бы. На это Таннер заметил, что если бы Швеция сообщила о готовности прийти к нам на помощь, то Россия скорее всего отказалась бы от нападения.

Кроме того, Ханссон по поводу вопроса Таннера с энтузиазмом сообщил, что Швеция сделает всё возможное, чтобы помочь нам в послевоенном восстановлении.

С Советским Союзом, если сведения Таннера соответствовали действительности, можно было уже раньше прийти к соглашению путем уступки полуострова Ханко. Россия была готова к мирным переговорам, при условии хотя бы частичного сохранения своей воинской чести. Таннер высказал пожелание, чтобы Советский Союз не торопил нас с ответом. В тот же день пришла информация, что Советский Союз согласен подождать двое суток, точнее, до 11 часов пятницы 1 марта. К этому времени должно быть понятно, будут приняты условия Советского Союза или нет. Во время переговоров можно было попробовать добиться некоторого смягчения условий, поскольку предполагалось, что, если уж переговоры будут начаты, они не будут сразу прерваны. Но если не будет получено согласие на переданные условия, то в следующий раз могли быть выдвинуты дополнительные условия.

В отношении помощи западных держав было сообщено, что к концу февраля здесь находилось бы до 12–13 тысяч личного состава, помимо чего значительные силы оказывали бы поддержку со стороны Швеции. Иными словами, численность войска была бы меньше, чем говорилось ранее.

Ситуация была такова, что надо принимать решение, сказал Таннер в завершение своего выступления. Ожидалось, что кто-то придёт нам на помощь, но сейчас мы могли констатировать, что нас оставили одних. Предлагаемый контингент сокращался. Это не могло переломить ситуацию, но привело бы только к затягиванию войны и нашему возможному вовлечению в большую войну. Позиция Швеции была решающей, так как западные державы не стали бы пробиваться с применением силы. Швеция постоянно сохраняла ключевую позицию: она могла в одиночку помочь нам или позволить западным державам прийти нам на помощь, но она этого не сделала. Советский Союз, конечно, надеялся на быстрое решение вопроса, чтобы развязать себе руки. Но ему некуда было торопиться. Сейчас, по мнению Таннера, было необходимо принять условия, сколь тяжелы они ни были бы. Отсечением части мы могли спасти страну. Россия добилась своей цели. Но и мы добились того, что Россия отказалась от правительства Куусинена.