Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.

Ответ был телеграфирован временному поверенному Финляндии в Стокгольме, с дополнительной инструкцией, что его нельзя передавать дальше до получения специального распоряжения. Эта мера предосторожности, оценивая её задним числом, оказалась весьма уместной, поскольку она давала возможность обсуждать последующую интермедию, возникшую в результате энергичных действий западных держав, но так и не приведшую ни к какому результату, хотя и сделавшую возможным вновь задуматься над помощью западных держав.

На следующий день, 1 марта, в первой половине дня правительство снова собралось на заседание под председательством президента.

– Таннер

: «Сейчас и ночью нет покоя. Мир полон шума».

В Лондон и Париж вчера ушли сообщения об условиях русских, а также о запрете Швеции на проход войск. Французский посланник посетил Таннера и патетически заявил, что во Франции обеспокоены нашими намерениями. По его словам, точное количество помощи – это около 20 тысяч солдат спец-войск. Правительство Франции уверено в том, что отрицательная позиция Швеции не является окончательной. Если Финляндия продержится какое-то время, то помощь близка. Заключение мира означало бы капитуляцию и расчленение Финляндии. Таннер сослался на то, что мы могли бы вернуться к плану западных держав, если не удастся прийти к миру. Это не понравилось французскому дипломату. «Если мы начнём переговоры, то остынут и симпатии, будут считать, что мы перешли на сторону Германии». По мнению Таннера, это раскрывало истинную сущность западных держав. Ещё раньше ночью поступили многочисленные телефонные звонки из Лондона и Парижа, которые были готовы сделать всё возможное для воспрепятствования началу мирных переговоров. Согласно первому сообщению, поступившему из Парижа, в состав первого вспомогательного корпуса войдёт до 50 тысяч личного состава, которые были бы в Финляндии в конце марта. Западные державы были готовы надавить на Швецию и Норвегию для обеспечения прохода войск. Просили, чтобы Финляндия отказалась от продолжения переговоров с Россией. Если переговоры будут продолжены, то будет приостановлена подготовка оказания помощи. Одновременно прекратятся поставки вооружений и экономическая поддержка. В то же самое время, именно в 11 часов того же дня, нам нужно было дать ответ советскому правительству. Таннер полагал, что советскому правительству надо было ответить таким образом, чтобы формулировка ответа не была ни отрицательной, ни одобрительной, чтобы в ответе можно было запросить более точные сведения, а также поставить вопрос о компенсации. Тогда мы смогли бы выиграть пару дней и успели бы выяснить истинные намерения западных держав. Иными словами, вопросы были бы заданы обеим сторонам.

Котилайнен, который придерживался осторожной политики, признал, что мы в неведении перед судьбой, но всё же посчитал, что нам надо осмелиться послать России такую телеграмму, какую предлагал министр иностранных дел.

Президент Республики был доволен текущей стадией обсуждения и поддержал идею министра иностранных дел.

В ходе осуждения высказывалась поддержка министра иностранных дел, который предложил телеграфировать в Москву: «Поскольку очертания новых границ расплывчаты, просим более точные определения, а также информацию о том, какую компенсацию может получить Финляндия». Одновременно правительству Швеции следовало сообщить, что правительство Финляндии из-за жёстких условий мира, выдвинутых Россией, серьёзно рассмотрело вопрос об обращении к западным державам. Это предложение было принято.

Активное и энергичное вмешательство западных держав в этот вопрос способствовало появлению у нас некоторых надежд. Этого обнадёживающего настроения хватило максимум на пару дней, когда оно, как мы увидим позже, полностью исчезло. Наше положение было не просто трудным, оно было ужасающим. Было понятно, что перед жёсткими условиями, поставленными нам Москвой, мы не могли всерьёз задуматься о последней возможности.

Утром 2 марта состоялось заседание правительства под председательством президента. Настроение было более обнадёживающим, чем в предыдущие дни. «Сейчас ситуация более утешительна, чем позавчера вечером. Парламент, очевидно, невероятно доволен развитием дел, – сказал президент Каллио. – Западные державы с воодушевлением приступили к действиям, а Швеция, заметив, что их вмешательство не за горами, что могло вызвать реакцию Германии и превратить Швецию в театр войны, ощущала ослабление своей позиции».