Моя скромница Джейн

Шарлотта вздохнула. Наверное, она тоже пока не готова смириться с тем, что все оказалось напрасно. Джейн не пойдет в агенты, а значит, жизнь Шарлотты, скорее всего, вернется в прежнее русло. Придется снова томиться от скуки и голода в «Ловуде».

С мистером Блэквудом у них отпадет всякий повод для дальнейшего общения. Шарлотта так никогда и не узнает его как следует, а ведь в последнее время ей казалось, что она к этому уже близка…

Кхм. Вернемся к Рочестеру. Возможно, если бы он оказался слишком уж симпатичным внешне, Джейн это только отпугнуло бы. Шарлотта энергично кивнула собственным мыслям и записала: «Я, вероятно, еще не видела красивых юношей и, уж конечно, ни с одним не говорила. В теории я преклонялась перед красотой, галантностью, обаятельностью; но если бы я встретила все эти достоинства воплощенными в мужском образе, я бы сразу поняла, что такой человек не найдет во мне ничего притягательного, и бежала бы от него, как от огня или молнии, которые скорее пугают, чем влекут к себе»[22].

Мисс Бронте откинулась на спинку стула и потянулась, довольная собой. (Впрочем, она была писательницей, а это значит, что за мгновением, когда кажется, будто ты действительно создал что-то блестящее, неизбежно придет приступ мучительного сомнения в том, что ты вообще наделен даром слова хоть в малейшей степени. Такова доля всех писателей. Вы уж нам поверьте.) Ей понравился последний пассаж. Была в нем истинность. Если уж ты сама неказиста на вид, то лучше пусть и парень твой не отличается излишней красотой. Пусть в этом парне просто будут какие-то отдельные детали, которыми можно восхищаться и наслаждаться. Форма кистей, например. Или улыбка. Или…

Тут в дверь тихонько постучали. Шарлотта дернулась, чуть не перевернув бутылочку с чернилами. Дело происходило глубокой ночью, весь дом давно погрузился в сон. Может, ей показалось? Шарлотта прислушалась. Осторожный стук повторился; на сей раз никаких сомнений: кто-то хочет попасть к ней в спальню. Шарлотта встала, накинула пеньюар и пошла открывать. По дороге она прихватила лорнет – надо же разглядеть, кто этот поздний гость.

На пороге стоял мистер Блэквуд – полностью одетый, отнюдь не в неглиже, однако какой-то помятый (что ему было совсем не свойственно) и с характерным озабоченным выражением на лице.

– Что случилось? – поспешила спросить Шарлотта. – У вас такой вид, словно вы встретили…

Ну, конечно, сказать «встретили привидение» было бы глупо. Он ведь более чем кто-либо привык ко встречам с ними.

– Это, конечно, неправильно… – глухо пробормотал Блэквуд, – мне… не следовало приходить. Просто…

Шарлотта положительно не знала, что ей делать. Приглашать его в спальню в такой час, конечно, явно не следовало.

Но она сделала шаг назад и придержала для него дверь: «Входите».

Он решительно прошагал мимо нее в другой конец комнаты, так, словно максимальная физическая дистанция между ними могла обозначить хоть какое-то подобие приличия. Александр отдернул занавеску и уставился в окно, прямо на диск полной луны. Шарлотта осторожно прикрыла дверь.

– Хотите присесть? – Она жестом указала ему на кресло.

– Спасибо. – Он подошел к креслу, сел, но тут же вскочил. – Нет! Нет, не могу.

– С вами все в порядке?

– Рочестер убил моего отца. – Он провел рукой по лицу. – По крайней мере, я так думаю.

Шарлотта похолодела.

– Мистер Рочестер?

– Он был у него тогда вечером, в день взрыва. Они повздорили. Кричали. Я помню.

– Помните взрыв?

Дрожащим голосом мистер Блэквуд бегло изложил обстоятельства смерти своего отца. Шарлотта представила его себе маленьким мальчиком, и ее сердце забилось сильнее. Боже, через что ему пришлось пройти…

Александр извлек из кармана письмо и подал ей. Она прочла.

– Очевидно, у них вышел какой-то конфликт из-за Общества. Но…

– Рочестер – предатель, – вскричал Блэквуд. – Злодей, каких мало. Я… – Руки его тряслись. – …Наверняка это он. У кого еще имелся повод причинить зло отцу? Другого объяснения просто быть не может.

– О, Александр, мне так жаль, – вырвалось у Шарлотты.

Он весь напрягся.

– Жаль будет ему. Я убью его.

Она почувствовала, как краска отхлынула от ее лица.

– Что за жуткая идея.

Блэквуд нахмурился.

– Вы, очевидно, предпочли бы, чтоб я выдвинул официальные обвинения и предоставил вести дело властям.

– Ну да, – согласилась она, – это гораздо разумнее.

– Неужели вы думаете, что мистер Рочестер просто возьмет и сознается? Я обвиню его в омерзительном преступлении, которое по всей справедливости карается смертью, а он ответит: «Ну да, ну да, именно так все и случилось. Арестуйте меня, пожалуйста»?

– Естественно, вам понадобятся доказательства. Чтобы было, на чем выстроить против него дело.