Моя скромница Джейн

Тот день, когда отец погиб, навсегда отпечатался в памяти Александра. Годами он потом мысленно «проигрывал» его снова и снова. Полировал воспоминания до тех пор, пока не выкристаллизовалась каждая мельчайшая деталь. Веллингтон, кстати, предупреждал его, что некоторые из этих деталей могут на самом деле оказаться плодом детского воображения. Блэквуд ведь был тогда еще совсем мал. Кто на его месте запомнил бы все в точности? Но Александр знал правду. Он слышал перепалку между отцом и его убийцей. Кожей почувствовал отцовский гнев и ярость преступника, когда тот покидал их дом. В ушах до сих пор раздавался гулкий стук его шагов. Он, ребенок, тогда кинулся вслед за тем человеком.

А потом вдруг взрыв.

И убийца, услышав оглушительный звук, обернулся с торжествующим видом. А потом еще долго смотрел, как разваливается на части дом, внутри которого угасла жизнь хозяина, и как Александр несется назад, словно надеется эту жизнь как-то спасти.

На руинах здания мальчик закашлялся, пепел щипал ему глаза.

Тогда он и умер.

На мгновение.

Потом его нашел Веллингтон и поспешил отвести к врачу. Ребенок наглотался дыма, вот и все. Физически он очень скоро оправился. Но смерть состоялась. Хоть и ненадолго.

Она послужила спусковым крючком. Александр обрел способность видеть привидений.

Только отцовского он так и не встретил.

И вот у него в руках – письмо отца. Рочестеру. Написано буквально за считаные недели до взрыва.

Блэквуд еще раз набрал воздуха в легкие и начал читать.

«Дорогой друг Рочестер…»

Александр оказался прав: отец хорошо знал этого человека. Они дружили. Не просто были знакомы или встречались мимоходом, а дружили по-настоящему.

Начиналось письмо с обычных в таких случаях формальностей, сообщений о делах в Лондоне и об общих знакомых. Затем речь шла об Александре: «Сын мой брызжет энергией и любопытством. Боюсь, я скоро просто за ним не буду поспевать…» Блэквуд перечитывал эти строки еще и еще раз, будто желая выжечь их на своем сердце. Навсегда он теперь запомнит: последние мысли отца были и о нем тоже.

«…Я хорошо вас знаю и ранее не соглашался с вами относительно того, что следует предпринять в отношении АВ, но и сейчас думаю: в любом случае следует, если это только возможно, избегать насилия. Нам надо встретиться лично и обсудить, как спасти Общество и положить конец фарсу…»

Александр прочел письмо от начала до конца пять раз. Или сто. Мозаика начинала потихоньку складываться. Рочестер приезжал в Лондон, чтобы встретиться с его отцом. И обсудить нечто важное насчет Общества. Как избежать насилия.

Но, видимо, его избежать не удалось. Отсюда и взрыв.

Видимо, разногласия оказались острее, чем это представлялось отцу.

А что, если он погиб от руки Эдуарда Рочестера?

Глава 19

Шарлотта

Свеча почти догорела, но Шарлотта упорно продолжала писать. После утреннего разговора с Джейн на нее накатил настоящий вал вдохновения. История выходила совершенно новой – и самой интересной из всех, какие она когда-либо начинала. Тайна гибели мистера Броклхерста полностью улетучилась из ее сознания. Тот сюжет, который Шарлотта развивала сейчас – о, как долго она шла к нему, ждала его! – тот сюжет, ради которого ей, наверное, и пришло когда-то в голову заняться сочинительством, не имел ничего общего с рассказами об убийствах. Детективы, если говорить честно, – штука довольно низкопробная, не правда ли? Однако это не было и повестью о привидениях, хотя, как не могла не признать мисс Бронте, кое-какие сверхъестественные элементы в книге содержались. Но в целом эта новая история представляла собой любовный роман – во многом на основе событий, произошедших с Джейн. Идея озарила Шарлотту буквально в одну секунду, когда она слушала размышления подруги об отношениях с мистером Рочестером. В глазах ее при этом любовь так и сияла. Надо же, Джейн Эйр – маленькая простушка Джейн – влюбилась. Естественно, девушка ее социального положения не имела на это никакого права, особенно если учитывать, что предметом ее интереса оказался хозяин поместья. Но вот – не убереглась. Более того, имелись основания полагать, что чувства ее, по крайней мере до какой-то степени, взаимны.

Шарлотта представляла себе все очень ясно и в ярких красках. Джейн с мистером Рочестером созданы друг для друга, как бы неуместно это ни казалось поначалу. Писательница вздохнула. Возможно, когда-нибудь она тоже найдет свою любовь. Или любовь найдет ее, как это случилось с Джейн. Как она там говорила? «Он влюбил меня в себя, даже не одарив взглядом»?