Моя свекровь и другие чудовища

– Нееееет! – горько завопил Вовчик, молнией метнулся к окну и, на лету оборачиваясь в дракона, сиганул вниз с третьего этажа.

Сзади раздалось протяжное “А-а-ах!”, и глухой стук возвестил о падении чего-то тяжелого на пол. Я же неотрывно смотрела в окно, где прямо напротив меня в воздухе завис довольный красный дракон с вожделенной корзиной в лапах, а за его спиной с легким стрекотанием трепетали радужные полупрозрачные крылышки, больше подходящие нежной фее.

– Очешуеть! – только и смог сказать енот выглядывая из-под моей руки.

Дракон парил за окном, словно сказочная фея. Упитанная такая фея с широкой костью. Он любовно обнимал корзинку, в которой была отнюдь не золотая пыльца, а тяжелая для желудка жареная в масле сдоба.

– Владомирус! Сынок! – заголосила мамуля, восставшая из обморока, и кинулась к окну, бульдозером расталкивая зрителей, то есть нас с Шером, занявших первые ряды. В ее голосе сосредоточилась вся материнская нежность, в нем отозвались все бессонные ночи и положенные на воспитание дитятки годы. Триумфальный клич любви эхом разнесся по городку, вспугнув с яблони у замка несколько ошеломленных воем ворон.

– Дождалась! Радость-то какая! Настоящий Дракон!

– А что у него с крыльями? – тихонько спросила Лилиана, разглядывая слишком легкомысленное нечто, совершенно не подходящее к образу грозного чудовища.

– Вечно ты придираешься к младшему, – не оборачиваясь, бросила ей Элеонора Капитоновна, – могла бы и поддержать брата! Хоть кто-то в семье добьется признания!

Свекровь тянула руки в окно, призывая любимого сыночка в объятия, но тот, почувствовав свободу, не спешил возвращаться в удушающий плен материнской заботы. Тем более, что пирожки были с собой. Сделав пару кругов над лужайкой и показав свои прозрачные, словно стрекозиные крылья во всей красе, наглый дракон взлетел на самый верх замка.

– Думаю, нам не стоит ждать его раньше, чем он прикончит все пирожки, – заметил енот.

Мы вернулись к столу. Пришлось доставать из холодильника остальные припасы и накрывать на стол, так как мамулино угощение благополучно вознеслось.

– Считаю, что первое задание можно считать выполненным, – сказала я, – наш мальчик встал на путь эволюции, определился с ценностями и приоритетами, ради которых он готов на подвиг.

Но перейти к обсуждению следующего задания мы так и не смогли. Гордость переполняла счастливую родительницу.

– Дети так быстро растут, – смахнула слезу умиления Элеонора Капитоновна. – Мирочка, ты поймешь меня, когда сама станешь матерью!

А я подумала, что после такого опыта это произойдет не скоро. Очень надеюсь, что не в этом мире. И уж точно не от этого мужчины. Но озвучивать ценные мысли не стала. А то вдруг мамо растрогается и велит сыночку одарить ее розовощекими внуками в самое ближайшее время, а сменить ему жену не успеет.

Наконец, сверху послышались тяжелые шаги, Вовчик спустился с совершенно осоловелым видом.

– Сыночек, что с тобой? – кинулась к нему свекровь. – Ты в порядке? Голова кружится после первого полета?

– Н-нет, – муженек едва говорил, – я… ик… объелся…

– Ты все съел? – ахнула мать. – Там же хватило бы пирожков на вас всех на пару дней!

– Ик… Я сначала ел в человеческом обличье, а когда не смог уже… ик… обратился в дракона и проглотил остальное. А потом… ик… снова в человека. А пирожки… ик… остались неизменными и теперь того! Давят, – жаловался Вовчик, утирая пот с бледного лица.

Похоже, слабоумие и отвага нашего победителя выпечки повергли в шок всех, даже счастливую родительницу, которая побледнела не меньше.

– Немедленно обратись в дракона! – велела мать. – У магической формы желудок больше!

– Не мо… ик… гу-у-у-у, – жалобно заскулил муженек, хватаясь за живот.

В следующий час мы приводили бедолагу в чувство, используя все магические и не очень средства помощи при обжорстве.

– Давайте, все же, обсудим второе задание! – напомнила я, когда все немного успокоились, а великому дракону уже не грозила смерть от маминых пирожков.

Чтобы Вовчик с такой тоской не смотрел на еду, мы снова переместились в гостиную. Однако, Элеонора Капитоновна истребовала кофе. Непременно с ликером, от нервов. Мы терпеливо ждали, пока Лилиана подаст матушке благородный напиток.

Утомленный муженек боролся со скукой изо всех сил, но в итоге капитулировал и огласил гостиную богатырским храпом, развалившись на диване. Енот драматично закатил глаза, а потом крадучись переместился на спинку позади братца и, незаметно от матери, стал щекотать тому нос кончиком хвоста. От громогласного чиха зазвенели стеклами окна и пошатнулась люстра, а спускающаяся Лилиана едва не выронила из рук поднос с сервизом. Я укоризненно посмотрела на Шера, уже безмятежно лежащего совершенно на другом краю дивана, словно и не он только что стал причиной шумовых спецэффектов.

Наконец, все удобно расселись. Элеонора Капитоновна тянула время, нарочито медленно и аккуратно наливая себе в ликер кофе и, лишь сделав глоток и промокнув губы салфеткой, заговорила: