Моя темная королева

Принц отвечает что-то резкое, грубое – я теряю нить, потому что наконец-то вижу Кайо. Темное облако клубится под куполом, наливается чернотой, сгущается, а потом отнюдь не совой – атакующим ястребом срывается вниз и с разгону врезается мне в плечо. Я не вскрикиваю, но заваливаюсь набок, и от сковавшего тело холода перехватывает дыхание.

«Не надо, – мысленно молю я, чувствуя новые капли тьмы в крови. – Не надо, не надо, пожалуйста».

Но слияние не остановить.

Тьма, густая, вязкая, плотным панцирем обхватывает мое правое плечо, а затем стекает по нему вниз, обретая знакомые формы. Секунда, две, три. Пять. И я могу пошевелить пальцами руки, выросшей из обрывков пустого рукава.

Рука черная и гладкая, твердая, но гибкая, подвижная, совсем как настоящая. Словно зеркальный камень, она отражает искаженные уголки тронного зала и твое перевернутое лицо.

Тук-тук-тук – стучит под чернильной кожей крохотное сердце, а потом затихает, и я понимаю, что Кайо больше нет.

Зато есть кинжал, выскользнувший из новой каменной плоти в ладонь. Кинжал, который три года назад вонзил в меня Принц. Который прошел с нами весь этот путь, умылся в жаровом пламени и был спрятан во тьме, чтобы в нужный момент попасть в мою руку. Но Кайо увидел меня в плену твоих волос и…

– Так у тебя был план. – Ты снова стоишь надо мной и улыбаешься снисходительно. – Неплохо. И что дальше?

Дальше… я падаю в ледяную бездну. Не остается ни чувств, ни мыслей, только сосущая пустота внутри и гладкая черная рука, живущая собственным разумом. Я провожу клинком по груди, рассекая плотный кокон волос, и ты отшатываешься, с трудом удержавшись на ногах.

– Что ты…

Но я уже стою, сбросив путы словно плащ и не обращая внимания на выступившую на рубахе кровь – видимо, резанула слишком глубоко.

Ты еще не понимаешь. Да, злишься, но продолжаешь улыбаться, словно предвкушая мой провал, и снова шагаешь ко мне, раскинув в стороны руки:

– И все же ты меня разочаровала. Такая наивность. Ну давай. Давай! Ты правда решила, будто суме…

Я точно знаю, куда бить, и, кажется, слышу мерзкий чавкающий звук, когда клинок входит в сердце. Слышу его оглушительно громкий удар, волной накрывший тронный зал. Стены, пол, потолок пульсируют, словно все вокруг – это и есть ты и самая обычная с виду сталь, в которую я не слишком верила, пронзила не просто твою грудь, а сердце мира.

Наконец на твоем лице проступает осознание. Улыбка искажается, по щеке скользит одинокая темная капля – не то слеза, не то кровь. Бледные изящные пальцы цепляются за мое запястье в слабой попытке выдернуть кинжал, но я сжимаю свободной рукой твое плечо и с отчаянным криком давлю еще, всаживаю клинок по самую рукоять.

И тогда ты оседаешь на пол, а я опускаюсь следом, не в силах выпустить тебя из своих объятий. Все происходит слишком медленно, слишком тяжело. Ты лежишь на моих коленях, царапаешь острыми ногтями черную твердь моего запястья, не причиняя никакого вреда, и смотришь, просто смотришь, отчего сковавший мое нутро лед дает трещину.

Чувства возвращаются сначала тонкой струйкой, а потом лавиной. Хлынувшие слезы туманят взор, стирают твой образ, и я остервенело их смахиваю, потому что хочу видеть.

Видеть, как с последним вздохом тьма отступает из твоих глаз – я и забыла, какой у них на самом деле нежный голубой цвет.

Видеть, как уголки твоих губ снова приподнимаются, но на сей раз это светлая улыбка. Улыбка облегчения.

Видеть, как умиротворение разглаживает твои черты, позволяя вновь стать той, кого я так неистово любила.

Видеть… тебя.

– Моя Королева, – шепчу я, прижимаясь губами к твоему холодному лбу.

И так и замираю. Просто не могу отстраниться.

Я знаю, что прошли считаные секунды и меня вот-вот настигнут карающие мечи стражи или горькая, как дым, магия Экзарха. Я жду… возможно, даже жажду этого, но ничьи шаги не нарушают тишину.

Не звенит оружие, никто не отдает приказов.

Когда я наконец решаюсь поднять голову и оглядеться, то поначалу вообще не замечаю людей – только бесконечные волны твоих золотых волос, которые уже не сияют, но остаются все такими же прекрасными. Затем от одной из колонн отделяется стражник, делает несколько неловких шагов, словно новорожденный жеребенок, и, удивленно уставившись на свои руки, роняет меч.

Да, я могу прочесть удивление на его лице, обретшем черты.

Чуть левее еще один отбрасывает секиру. И еще, и еще. Звон брошенного оружия раздается со всех концов, и вскоре в него вплетается тихое мычание, словно солдаты пытаются что-то сказать друг другу… и не могут.

Продолжая прижимать к себе твое мертвое тело, я перевожу взгляд на возвышение с тронами, где тоже неожиданно возникает жизнь. Бледный седой Король, упираясь дрожащими руками в подлокотники, встает и молча смотрит на обугленные останки у своих ног. Очевидно, останки Экзарха, то ли рожденного твоей магией, то ли порабощенного ею.

«Берегитесь пса о двух ногах. Сердце его съедено».

Его сердцем была ты. Значит, я убила сразу двоих.